Командир кор. № 42211
Гв. майор Макаренко

КОМАНДИРУ 890 АБП ДД

В ночь с 27 на 28-е июня 1944 года получил задание на бомбардирование железнодорожного узла противника — город Борисов. Бомбардировку ж.д. узла произвел в 1 час 37 мин. После бомбометания развернулся вправо курсом 130° и в 1 ч. 45 мин. был атакован истребителем противника — Ме-110ф. справа, снизу, сзади. После атаки самолет загорелся и перешел в крутое планирование, вследствие перебития управления самолета.

Попытка дать команду для выброски экипажа с парашютами не дала никаких результатов, так как СПУ было выведено из строя. Экипаж действовал самостоятельно. В состав экипажа входили следующие товарищи:

1. Командир корабля — гв. майор Макаренко

2. Штурман полка — майор Корогодов

3. Штурман корабля — капитан Мартынов

4. Бортовой техник — инж. капит. Востриков

5. П/борттехн.— ст. т/лейтенант Коваленко

6. Второй летчик — мл. лейтенант Шеверталов

7. Бортрадист — старшина Бордзиловский

8. Стрелок-бомбардировщик — мл. лейтенант Ковтуненко

9. Воздушный стрелок — ст. сержант Невечеря [отчет отсутствует -В.П.]

10. Воздушный стрелок — ст. сержант Искорнев

11. Воздушный стрелок — ст. сержант Вербицкий [отчет отсутствует — В.П.]

12. Воздушный стрелок — ст. сержант Конотопенко

Все выбросились на парашютах юго-восточнее гор. Боросава в 24 км возле деревни Колкино. После выброски с парашютом я насчитал одиннадцать человек парашютистов (членов экипажа). Самолет упал юго-восточнее деревни Колкина и сгорел.

29 июня 1944 г. в 19.00 старик, с которым я повстречался, дал мне одежду (я переоделся) и отвел меня к партизанам, находившихся в лесу за рекой Бобр. Здесь, среди партизан, встретил я свой экипаж в количестве 10 человек.

30.6.44 вместе с партизанами и населением уехали в деревню Велятичи, где находились до 1.7.44. А 1 июля 1944 года партизаны отправили нас на подводах на аэродром Докудово, где и находились до 3.7.44. На «У-2» — 3-й Гвардейской Брянской Дивизии перелетели вместе со штурманом полка — майором Корогодовым на аэродром в Олсуфьево.

Состояние экипажа:

1. Центральный стрелок Невечеря имеет осколочное ранение в обе ноги и левую руку.

2. Правый подшассийный стрелок Вербицкий получил ожог лица.

3. Я получил ушиб ног при приземлении.

Командир корабля
Гв. майор Макаренко

КОМАНДИРУ 890 АВИАЦИОННОГО БРЯНСКОГО ПОЛКА ДД

В ночь с 27 на 28.6.44. самолет Пе-8 № 42211, пилотируемый командиром корабля — гв. майором Макаренко, после выполнения боевого задания по бомбардированию ж.д. станции Борисов, был сбит Ме-110 и упал 30 км юго-восточнее Борисова в 2-х км к западу от деревни Колки Борисовского района.
Самолет сгорел полностью.

Обстоятельства

Бомбардирование цели произвели в 1.38, Н=4050 метров, БК=320. Бомбы разорвались в центральной части станции. От второй 2-х тонной бомбы произошел взрыв и сразу же возник пожар, который быстро начал распространяться на северо-восток. С правым разворотом отошли от цели и начали ложиться на обратный курс. В 1.44 внезапно справа, снизу, сзади корабль был атакован Ме-110ф на Н=4000 метров. Истребитель, произведя одну атаку, в результате которой был пробит 1-й бак, в силу чего на самолете мгновенно возник сильный пожар, перебит штурвал у 1-го летчика, выбита приборная доска и ранен центральный стрелок осколками от снарядов.

Майор Макаренко подал команду «прыгать» и после чего СПУ отказало. Я открыл люк, встал с правой стороны и начал по одному посылать экипаж через люк. Выброска произошла очень спокойно и быстро. Первым прыгнул Мартынов, затем Коваленко, Макаренко, Востриков, Ковтуненко, Корогодов. Последним из люка выпрыгнул Бордзиловский, который в течение полминуты давал сигналы «SOS». Шеверталов выпрыгнул через колпак, стрелки со своих мест. Самолет перешел в правую крутую спираль, ударился в землю и сгорел на земле в 2-х км западней деревни Колги, 30 км юго-восточнее г. Борисова. Ме-110ф сделал два виража и, убедившись в гибели самолета, ушел с курсом на Борисов.

Я приземлился на восточной окраине деревни Колки, сразу же встретился с местным населением и, с его помощью, к вечеру собрал 9 человек экипажа, из них два раненых. Связавшись с партизанами, ночью перешли с их помощью в партизанский район, где встретились с остальными членами экипажа, за исключением Коваленко, который предположениям сразу, после приземления, начал пробираться на восток. По приходу красной Армии экипаж вместе с раненными и частью партизан для охраны 1.7.44 г. добрались до аэродрома Докудово, откуда и перелетел 3.7.44 г. на свой аэродром.

Находясь у партизан, ночью наблюдал патрулирование Ме-110ф на Н=3000–4000 метров, каждый строго в своей зоне, преимущественно, на предполагаемый подходах и отходах от цели наших кораблей. Время патрулирования — 23.30–2.30.

Выводы:

1. Экипаж должен быть постоянным.

2. При отходе от цели, если позволяет высота, идти 2–3 минут с резким снижением разными курсами.

ПРИМЕЧАНИЕ: считаю, что наш корабль был замечен истребителями противника еще на боевом курсе, когда шел на светлую сторону горизонта, при отходе от цели Ме-110, держа все время в поле зрения, корабль выбрал удобный момент для внезапной и уверенной атаки. Можно предположить, что летчик являлся опытным и достаточно знал данные Пе-8.

Штурман 890 АБП ДД
Майор Корогодов

Штурман 3 АЭ 890 АБП ДД
Капитан Мартынов И. С.
Олсуфьево
4.7.1944 г.

КОМАНДИРУ 890 АБП ДД

Во время выполнения боевого задания — бомбардирование ж.д. станции Борисов в ночь с 27 на 28.6.44 корабль № 42211 был сбит истребителем.

Бомбардировка цели произведена в 01 ч. 40 мин. 28.6.44 г. После бомбардировки дал летчику курс = 140°. После чего стал составлять радиограмму о выполнении задания. В 01 ч. 45 мин. услышал длинную пулеметно-пушечную очередь и почувствовал тряску самолета. В этом момент обернулся назад и увидел пламя за борттехником. Майор Корогодов подал команду «прыгать на парашютах» и открыл штурманский люк. После выбрасывания с парашютом через несколько секунд, увидел над собой Ме-110, который пошел с курсом на Борисов. Наш самолет Пе-8 упал Ю-В. Борисов 28 км в районе дер. Колки. Самолет сбит истребителем Ме-110 с захода справа сзади и снизу.

После приземления в р-не д. Колки (в лесу), собрал парашют и спрятал под елку, а сам пошел по лесу, прошел, примерно, 250–300 метров, лег под елку. После отдыха 12–15 минут разделся, т.е. снял летнее обмундирование, которое закрыл травой. После этого вышел на опушку леса. В 2–2,5 км в деревне Колки слышался лай собаки. Я не решил идти в деревню. А возле леса была рожь, в которую я решил залечь и пролежал до 21 ч. 30 мин. 28.7.44г. В 21. 30 минут выполз на окраину ржи, осмотрелся по сторонам, никого не заметил, а в восточном направлении от своего места увидел мужчину в 2-х — 3-х километрах, который поехал на лошади, около 2-го поселка деревни Прузинки.

Я решил пойти к нему, чтобы выяснить обстановку окружающего населения и о партизанах. Пока полз, мужчина пахать закончил и поехал с лошадью к дому. Я подполз к дому метров 25–30 и залег за курганчиком, в 23.05 из дома вышли 2 женщины с мешками за плечами, которые пошли по направлению в лес.

Я сначала решил их догнать и выяснить у них о немцах и партизанах, но быстро изменил свое решение и пошел к дому старика, который поехал. Постучал в окно, мне открыли окно, я расспросил у старика о немцах и о партизанах, который мне все рассказал и сообщил мне, что ему известно о нашем экипаже. Предложил покушать, я покушал и в 23.50 пошли со стариком к месту, где я снял летнее обмундирование, но обмундирования не нашел.

После пошли к месту, где были партизаны (в районе нашего приземления). Но партизан уже не было. Нашли в лесу партизанские семьи. Старик расспросил о партизанах и когда они приедут. Тогда старик (Коба Алексей Степанович) повел меня на переправу через р. Бобр, где должны переправляться партизаны. Дошли до переправы, старик вернулся домой, а меня переправили на южный берег р. Бобр, где и встретил майора Корогодова, Шеверталова, Вострикова, Ковтуненко, Конотопенко, Невечерю, Вербицкого. После отдыха, т.е. в 8.00-15 — 29.6.44 г. в сопровождении группы партизан направились в партизанский лагерь.

В лагере покушали и отдохнули. Примерно в 15.00 услышали гул танков. Но так как ждали отступления немцев, мы вместе с партизанами стали удаляться по болоту в лес. К 21.30 партизанская разведка донесла, что прошли наши танки и войска. Тогда мы вместе с партизанами стали выходить из лесу и направились обратно к р. Бобр по пути, на привале встретили свои войска. Дошли до р. Бобры, где переночевали, а утром 30.6.44 г. направились на переправу. Переправились через р. Бобр, переночевали в деревне Вилятичи.

Утром 1.7.44 г. в сопровождении 5-ти человек партизан направились на аэродром ст. Приямино, где и распрощались с партизанами. С аэродрома Приямино на автомашине доставили нас на аэродром Докудово (1.7.44 г.). С аэродрома Докудово Дугласом были доставлены на свой аэродром 3.7.44 г.

За все это время наблюдал беспрерывное движение наших войск (танков, артиллерии и др. частей).

Штурман 3 АЭ 890 АБП ДД
Капитан Мартынов
4.7.44 г.

От бортового техника
Инженер-капитана
Вострикова И. Г.
1 АЭ 890 АБП

КОМАНДИРУ 890 АБП ДД

ОБЪЯСНЕНИЕ

В ночь с 27 на 28 июня 1944 г. в 11.58 нашему экипажу Вами было приказано вылететь на цель на самолете № 42211. Во время взлета и по маршруту материальная часть работала нормально.

По маршруту ближе к цели я со своего места из окна видел много пожаров, а на линии фронта перестрелку. На цель пришли, примерно, в 1.35, со своего места я артиллерийских выстрелов не наблюдал. Во время маршрута и над целью командир корабля несколько раз предупреждал стрелков следить за воздухом внимательно.

Над каким пунктом, не знаю, командир корабля приказал мне включить антиобледенитель, а минут за 45 перед линией фронта включить систему нейтрального газа. Это приказание было выполнено. Бомбы сброшены в 1.37, во время сбрасывания, мой помощник наблюдал за разрывами через люк, я смотрел тоже со своего места. После сбрасывания бомб слышал команду штурмана: «Курс 140°» — мы пошли домой.

Сколько прошли, не знаю, я сидел нагнувшись к своему окну и наблюдал за пожарами, вдруг резкий треск, шум. Я оглянулся назад, где увидел большие языки пламени из правой плоскости. Стукнув по ноге, показал на пламя помощнику своему, сказал: «Горим!» — все, кто был в кабине летчика и моей направились к штурманскому люку. Паники и крику никакого не было. Командир корабля из нашей кабины пошел к люку первым, затем мой помощник, затем я и после радист, который во время нашей эвакуации передавал «СОС». Первым из штурманского люка выпрыгнул Мартынов, 2-м командир корабля, 3-м п/борттехника, 4-м — я, за мной стоял радист. Помборттехника я видел точно, что выпрыгнул, а раскрытие парашюта я не заметил. Мой парашют раскрылся нормально и я был выше всех, начал скользить, чтобы приблизиться к товарищам, а в воздухе с резким разворотом пронесся 2-х моторный истребитель, я подумал, он нас будет расстреливать, но он пошел в направлении горящей на земле машины. На небольшом расстоянии от земли я услышал лай собак и непонятные разговоры. Думал приземлиться на поляне среди леса, а эта поляна оказалась болотом, я со скольжением (боясь попасть на деревья) врезался по пояс в тину. Выкарабкавшись, отстегнул парашют, быстро собрал его, а сам пополз в глубь болота, затем услышал разговор на русском языке: «Он должен быть здесь. Я притих, приготовил пистолет. Шагах в 10–15 заметил человека, идущего параллельно мне, он прошел вглубь болота и вернулся. Сказав кому-то, что здесь его нет, пойдем с другой стороны» и начали меня звать: «товарищ летчик, выходи, не бойся — мы свои». Я не отзывался. Затем они прошли совсем близко около меня, но меня не заметили и вернулись обратно. На берегу их ожидали. И они опять начали меня вызывать, говоря, что «не бойся, выходи, у нас уже находится летчик Корогодов».

Я не вышел, подумав, что они отобрали документы и хотели этим обмануть. Затем Корогодов действительно громко сказал: «Пойдемте в другое место» — я, точно узнав голос, отозвался и вышел, увидел Корогодова с группой крестьян, которые прятались от полицейских. Пройдя немного по лесу, мы встретили раненого центрального стрелка Невечерю, а затем, видимо, на шум пришел радист Бордзиловский. Мы с помощью населения сделали раненому перевязку и отправились на их стоянку. С помощью их мы связались с партизанами и они же к нам привели сначала Конотопенко, Вербицкого, Ковтуненко, Шеверталова, Мартынова и мы к вечеру с помощью партизан двинулись в их отряд.

За время пребывания близь деревни Колки Борисовского района, где я приземлился, я наблюдал следующее:

1. На месте стоянки крестьян, они рассказывали, что особенно зверски поступают французы и русские полицейские, даже хуже немцев.

2. Говорят настроение немцев на счет отступления паническое, отступают беспланово и беспорядочно, а полицейские угоняют в Германию население, поэтому мы и прячемся в лесах.

3. По пути к стоянке через реку Бобр (примерно 12-10) мы наблюдали барожирование самолетов истребителей в районе Борисово.

4. На стоянку партизан был приведены два немца, с которых был снят допрос, через переводчика. Один из немцев оказался танкистом из Берлина, а другой пехотинцем из каких-то штатов. У обоих были отобраны документы, я их отобрал и привел с собой, сдав их в политотдел.

   Из допроса через переводчика выяснилось, что:

   1. воевать им лично надоело и они с радостью согласны у нас работать.

   2. танкист говорит, что он сын маляра и сам работал маляром. Пехотинец говорит, что он крестьянин, но этому я не верю, потому что при них было много фотографий, которые противоречат их показаниям.

   3. Вопрос. Верит ли население в Гитлера и в победу Германии. Ответ. Население верит в победу, но война всем надоела.

      Вопрос. Как сами, верите ли, в победу?

      Ответ. Лучше работать, чем воевать.

   Подробный более-менее допрос у майора: Корогодова. Партизаны не дают допрашивать, нечего, говорят, с фрицами церемониться.

5. Наблюдал, что наши партизаны вооружены неплохо, имеются автоматы, пулеметы, гранаты, тол, винтовки, много пистолетов.

6. Из рассказов крестьян и партизан видно, что немцы отступают беспорядочно, в большом количестве сдаются в плен с оружием и без оружия.

7. Когда мы экипажем добрались в сопровождении партизан до ближайшего аэродрома (примерно, 18–20 км) по дорогам замелил массовое движение нашей техники (танки, тяж. арт. орудия), автомашины с грузами и боеприпасами.

8. Из разговора с нашим пехотинцем — говорит с обидой: что воюют танкисты и артиллеристы, а мы только движемся вперед без боя.

9. Наблюдал активные действия нашей штурмовой авиации в сопровождении истребителей, которые летят по несколько девяток, точно так же девятками летят Пу-8 в сопровождении истребителей. Примерно на каждую девятку два — четыре истребителя.

10. Пробыв двое суток, т.е. с 1.7 с 12 часов дня на 3.7. на передовой аэродроме Докулово, где базировалась дивизия истребителей типа ЛА-5, я наблюдал их активное беспрерывное действие днем. Они вылетели попарно для сопровождения, поражений с их стороны не видел. На этом же аэродроме стояло подразделение какого размера и масштаба не знаю, французских летчиков «Нормадия» воюют на самолетах типа ЛА-5, по отзывам наших летчиков, они воюют не плохо. При открытии 2-го фронта они стали проситься воевать туда — это из разговора с нашими летчиками.

11. Когда летели на «Дугласе» на свой аэродром по проселочным дорогам и по лесным движется много техники и живой силы.

12. Из разговоров с бойцами и офицерами движущихся частей видно, настроение наших войск бодрое. Армия оснащена техникой хорошо, настроение бодрое, в победу и окончательный разгром каждый верит.

Борттехник
инженер-капитан
Востриков
4.7.44 г.

Помборттехник 1 АЭ 890 АБП ДД
техник-лейтенант
Коваленко П. С.
4.7.44 г.

КОМАНДИРУ 890 АБП ДД

В ночь с 27 на 28.6.44 г. наш экипаж № 211 улетел бомбить гор. Борисов. После сбрасывания бомб экипаж взял курс на свою территорию. Отлетели от цели минут 20, нас обстрелял истребитель Ме-110. При обстреле машина загорелась. В момент атаки меня ранило осколком в ногу. Я сбросил кислородную маску и приблизился к штурманскому люку. Штурман майор Корогодов открыл люк и приказал прыгать. Капитан Мартынов пригнул первым, я пригнул вторым, раскрыл парашют и, спускаясь, я увидел истребитель, который сделал круг, надо мной которого я хорошо рассмотрел: 2-х моторный Ме-110. Я полагал, что он меня хочет обстрелять, меня не обстрелял, а набором высоты ушел от меня. Я продолжал снижаться нормально и увидел над собой 8 парашютов. Я был 9-м. приземлился около небольшого леска в рожь, хотел бежать, но не смог, потому что очень начала ныть нога. Я пополз по ржи метров 500, потом снял майку и перевязал рану, но кровь продолжала сочиться и начала кружиться голова, потому что много крови сошло.

Выполз я на травяную дорогу и прополз километра полтора, где меня застало утро в направлении деревни Черный Осов, заполз потом в рожь, где пролежал до 19 часов вечера 28.6. Вечером я решил перейти в лес. В лесу я переночевал, а утром 29.6. я пошел лесов в направлении юго-восток, где спросил: «где немцы и есть ли власовцы». Мне ответили, что власовцев нет, а немцы неподалеку были в деревне вчера. Я их предупредил, что я Вас не видал, а Вы меня и ушел по направлению одной небольшой деревушки изб 15 лесом, я приблизился к ней, где увидел старушку, которая пасла корову, я ее спросил: "Вы мне можете помочь — белую тряпку и покушать что-нибудь, потому что я ничего не кушал с момента сбития самолета. Она мне принесла полотенце, воды и покушать. Здесь я встретился с крестьянами из деревни Черный Осов, где их расспрашивал обо всем. В этот момент прибежали мальчишки и говорят: "Товарищ летчик, красноармейцы поехали в следующую деревню догонять немцев. Я у крестьян покушал и мальчиков послал, чтобы они дали знать своим обо мне, после я вышел на дорогу, корой они проехали, обождал полчаса. Машина возвращается обратно. Меня здесь подобрали и отвезли в артиллерийскую часть. В части подполковник меня расспросил. Здесь был один партизан, который проводил наш остальной экипаж через реку. Он подтвердил, что я из экипажа. 21.15 он, наверное, был информирован обо мне членами моего экипажа. В арт. часть я прибыл в 19 часов 26.6. Здесь меня покормили и на машине отправили в Смоленск 30.6. в 11 часов. На машине я доехал до Смоленска, куда прибыл в 21 час 30.6. Я был весь в пыли и грязный, ночевать было негде. Я решил зайти в госпиталь, чтобы перевязать раны, помыться и покушать. Сперва меня не принимали, так как у меня не было никаких документов, кроме кандидатской карточки, а остальные денежную книжку, вещевую и разные бумаги я сжег в лесу.

Удостоверение личности я оставил дома. Затем майор мед. службы приказал помыть меня и положить в палату. 1.7. в 11 часов утра меня на машине отвезли в Контрразведку, где сняли допрос, так же я переночевал, а на утро 2.7. меня направили в госпиталь, где за мной наблюдали до тех пор, пока не узнали, кто я есть. Когда было установлено, что я действительно техник лейтенант Коваленко 890 АБП ДД меня отпустили, направили в свою часть. Пистолет у меня изъяли в контрразведке, на что дали соответствующую расписку.

5.7. вечером (в 21 час) я выехал из Смоленска поездом, а 6.7. в 6 часов утра прибыл в расположение своей части, где и нахожусь в настоящее время.

6.7.44 г.
Коваленко

От летчика 1 АЭ 890 АБП ДД
мл. лейтенанта Шеверталова А. П.

КОМАНДИРУ 890 АБП ДД

ОБЪЯСНЕНИЕ

В ночь с 27 на 28.6.44 г. выполняя боевое задание на корабле 42211, с командиром корабля — майором Макаренко, в районе цели ж.ст. Борисова были сбиты немецким истребителем в 1.45.

Обстоятельства были следующие:

Произвели бомбометание с высоты 4150 метров, от цели ушли с правым разворотом, со снижением до 4000 метров. На этой высоте штурман дал курс. Командир корабля установил заданный штурманом курс и приказал мне взять управление. Только я взял управление, как услышал треск пробиваемого пулями самолета. Оглянувшись вправо я увидел пламя. Истребитель, видимо, зашел справа снизу, т.к. был пробит первый правый бензобак и перебито управление у командира корабля, а так же выбита приборная доска. В СПУ я больше ничего не слышал, видимо, было повреждено. Я продолжал вести машину, пока мне не стало жечь лицо, тогда я снял кислородную маску. Открыл фонарь и встал на сидение. Посмотрел нет ли кого еще внизу, уже никого не было, командира тоже не было и я выпрыгнул из самолета в левую сторону. Парашют раскрылся нормально. Спускаясь на парашюте, я видел как горящая машина вошла в правую спираль и упала на землю. Затем я увидел истребитель, который сделал разворот, стал пикировать на меня и прошел над самым куполом парашюта. Внизу я насчитал четыре парашюта, примерно, на 1500 метров ниже меня. Приземлялся я в лес недалеко от деревни, отстегнув парашют, я быстро ушел с этого места в глубь леса. Пройдя минул 20, я снял летнее обмундирование и положил в кусты. Пройдя еще несколько минут, увидел, что лес кончается, я решил отдохнуть. немного полежав. Я услышал разговор, разговаривали мужчины и женщины. Я вышел из леса и лег в рожь, где пролежал до обеда. Недалеко от этого места работали крестьяне — убирали сено и т.к. их было много, то я никому не показывался.

Примерно в 3 часа дня ко мне подошел крестьянин, был он без оружия и я решил у него расспросить обстановку. Он охотно рассказал, что у них в деревне нет ни немцев, ни полицейских, сказал, что утром были партизаны и пообещал сообщить им обо мне. Принес мне кушать и воды и сказал, что сейчас партизан в деревне нет. К этому времени крестьяне работу закончили и все уехали. Мы с ним пошли в лес искать летнее обмундирование, но найти не могли. Я снова лег в рожь, а он (его фамилия Гродович Василий) пошел в деревню узнать насчет партизан, минут через 15 пришел вместе со своей женой и сказал, что партизаны в другой деревне. Он мне дал гражданскую одежду, я переоделся и с ним пошли в ту деревню.

Подойдя к деревне, я остался во ржи, а он один пошел узнать. Затем вернулся и сказал, что ушли в лес. пошли в лес. встретили крестьянина, он сказал что только что был там и охотно согласился провести нас.

Пришли в лагерь, где население скрывается от эвакуации, т.к. немцы приказали всему населению эвакуироваться. Здесь я встретил майора Корогодова, инж. капитана Вострикова, Ковтуненко, Вербицкого и Невечеря. Невечеря лежал на повозке раненный, а у Вербицкого обожжены глаза.

Партизан еще здесь не было, но за ними уже пошли. Население к нам относилось очень хорошо. Женщины ухаживали за раненным, принесли нам кушать. Интересовались жизнью в Советском Союзе, скоро ли придет Красная Армия, какое положение на фронтах.

Через некоторое время пришли партизаны, произошла теплая встреча. Партизаны рассказали, как они действуют, как взрывали поезда, ж.д. полотно, мосты. Вооружены винтовками в основном трофейными, есть автоматы и ручной пулемет, у каждого партизана одна-две гранаты.

Как только начало темнеть мы с партизанами пошли в их лагерь. Раненых везли на двух подводах. По пути видели три зарева пожаров, партизаны сказали, что это полиция поджигает деревни. Пройдя километров шесть, переправились через реку Бобр остановились ночевать в лагере у населения.

Утром пошли дальше, и пришли в партизанский лагерь. Партизаны откуда-то привели врача — женщину, она сделала перевязку раненому Невечере. Примерно часа в 3 дня партизанская разведка донесла, что по дороге, которая проходила не вдалеке от лагеря. двигаются танки, мы думали это, отступают немцы.

Мы ушли дальше в лес, замаскировали повозку с ранеными оставили двух партизан, а сами ушли дальше в лес в болото. Сидели в болоте до вечера, а вечером пришел партизан и сообщил, что это проходили советские танки.

Партизаны очень обрадовались, кричали «Ура» и вышли из леса и уже темно пришли в лагерь к населению. Утром 30.6 я встретил командира корабля — майора Макаренко. Позавтракав, мы увидели, что разведка партизанская привела двух немцев, один пехотинец и один танкист. Одеты они неплохо, но вид неприглядный, грязные утомленные. Пришел переводчик, и начали их допрашивать, пехотинца допрашивали партизаны, а танкиста майор Корогодов. У них было много писем и фотографий.

Затем их расстреляли, в расстреле приняли участие Востриков, Ковтуненко и Мартынов. Затем партизаны привели нас в деревню Вилятичи, где мы заночевали. В деревне встречали наших бойцов. Спрашивали, как они воюют, они говорят, что повоевали под Оршей и вот уже четверо суток идем и не сделали ни одного немца, где-то говорит впереди воюют танки и авиация, а мы говорят никак не можем догнать.

По дорогам видел большое движение наших войск и техники. Настроение у бойцов хорошее. Утром 1.7. партизаны повели нас на аэродром Докудово в 20 км от деревни Вилятичи. На аэродроме пробыли до 3.7.44 г., затем прилетел за нами Дуглас и доставил нас домой.

Летчик
мл. лейтенант
Шеверталов

КОМАНДИРУ 890 АБП ДД

В ночь с 27 на 28 июня 1944 г. после бомбардирования цели, на обратном курсе спустя 2–3 минуты послышалась пулеметно-пушечная очередь, в результате которой на нашем корабле сразу же возник пожар с правой стороны за сиденьем техника. Я успел включить станцию и передал сигнал бедствия. К этому времени уже выпрыгнули борттехник, п/борттехник, 2-й штурман, 1-й летчик и штурман Корогодов подал сигнал «прыгать» мне, что я и выполнил. Опустился я на дерево, перерезал лямки у парашюта и по дереву спустился на землю. Невдалеке я услышал лай собак и пошел в этом направлении. По дороге встретил старика, у которого я узнал, что недалеко приземлились еще несколько человек летчиков. Я попросил его провести меня к ним, что он и сделал и мы пришли с ним к месту приземления, где встретился с майором Корогодовым, сержантом Невечеря и инж. капитаном Востриковым. Сержант Невечеря был ранен. Вечером к нам пришли партизаны. Я пошел с партизанами к месту падения нашего корабля, а остальные члены экипажа направились в отряд к партизанам.

Мне удалось установить, что от нашего корабля осталась только хвостовая часть и уцелела хвостовая пушка, которую я снял и передал партизанам. Мне предложили партизаны сходить на хоз. операцию, но так как я сам не мог оставаться, то хотя я и не имел разрешения был вынужден идти.

Операция прошла успешно и к утру 29 июня мы с продуктами направились в лагерь партизан. В полдень в лес вошли части Красной Армии, где соединились с партизанами. В это время наш экипаж в сопровождении партизан направлялся к ближайшему аэродрому, откуда на самолете были доставлены в свою часть.

от сержанта Бордзиловского

Ст. сержант 1 АЭ
890 АБП ДД Искорнев Б. И.

КОМАНДИРУ 890 АБП ДД

ОБЪЯСНЕНИЕ

В ночь с 27.6.44 г. на 28.06.44 г. в экипаже Макаренко я полетел на б/задание. Летел хвостовым стрелком.

После того, как пришли на цель отбомбились сразу сделали разворот и штурман дал летчику курс, в корабле спокойно было, каждый был занят своим делом, идя на курс. Я как хвостовой стрелок наблюдал взад за своей сферой и все, что мог просматривать вниз было ничего не видно. Пройдя немного по курсу вдруг самолет встряхнуло. Я взглянул взад, т.е. в самолет, уже в фюзеляже было пламя. По всем видам, что самолет был подожжен истребителем снизу справа. Когда я взглянул назад, увидел пять парашютов и больше уже мне не было ничего видно, потому что пламя все освещало. Я отстегнул ремень, нажал на электрическую кнопку кабины, не работает, тогда я вручную стал проворачивать, вручную провернул не совсем, кабина заела, вероятно, было перебито кольцо турели, тогда я вылез в это окно, когда до половины вылез, парашют и ноги остались в самолете. Я стал брать силой — не выходит, я принимался до 3-х раз — ничего не получалось, уже потерял силу, когда самолет пошел вниз, я потерял сознание, и помню уже как вдарился об землю самолет, упал на землю и я. Упал и дышать нечем, а помню жив, когда глотнул воздуха сразу пришел в сознание, на мне был парашют застегнут. Я его отстегнул. Раскрыт он был или нет, этого я не заметил и не помню. Потом я разулся, разделся и пошел, куда не иду, все нахожусь около самолета, смотрю около самолета стоит человек, я думал кто-нибудь из наших, подполз, окрикнул тихо — не отвечает, подполз ближе пистолетом постучал — оказалось железо. Тогда я пошел к дороге, сел во ржи, понаблюдал — движений никаких нет. Я по ржи пошел к деревне. Подполз к деревне, еще было темно, послушал — все мертво. Зашел в дом, никого нет, одни куры, людей нет и так я зашел в три дома. Только хотел идти в лес. Смотрю, идет по дороге человек. Я его подозвал и говорю: «В чем здесь дело?» — пистолет держу в руке. Он говорит, что полиция вся эвакуировалась, а жители все в лесу. Тогда мы с ним дошли до дороги, ехали жители — женщины и один старик к переправе в лес через реку Бобр, я пошел с жителями, а этот мужчина пошел к горящему самолету, где я упал, говорит, пойду, возьму комбинезон. Когда я дошел до переправы с жителями, я ушел. Хромал и у меня распухла шея, не поворачивалась. Здесь жители меня перевезли через реку Бобер и я вместе с ними поехал в лес. Когда приехал в лес там уже были мужчины и женщины, время уже было часов в 5 утра 28.6.44 г.

Здесь жители меня обступили, накормили, я побыл около их часа два и сразу сказал, что мне нужно партизана и они запрягли лошадь, я поехал с двумя мужчинами к партизанам, расстояние 15 км.

Когда подъехал к партизанам, у ним стояла застава бывшие полицаи, был одни из них. Мужчины оробели и шепчут мне, что полиция. Тогда я говорю: "Куда мы попали? — он говорит: «Куда вы едете?» — сказал — «к партизанам» — и говорю: «Если здесь партизаны, пропусти нас». Она нас пропустил. Сразу вышел к нам ком. отделения, он меня направил в лагерь, где у них был раненый партизан, там я рассказал обстановку. ком. роты направил всех партизан искать остальных. Все это происходило 28.06.44 г. к вечеру.

Вечером там поймали гражданские 3-х немцев. Ком. роты поехал туда и взял у меня пистолет. Я ему отдал пистолет и уже 30.06.44 г. приехала подвода за раненным партизаном и за мной и еще с нами оставалось 2 партизана, мы поехали в лагерь, где были все остальные. 30.06.44 г. мы уже собрались все вместе и 30.06.44 г. все жители и партизаны и мы все выехали в деревню Вилятичи, по приказанию командира. Там переночевали, в это время через деревню Вилятичи проходили войска Красной Армии. За это время наблюдалось:

28.06.44 г. по дороге через деревню Вилятичи, рассказывали жители, что шли немцы по одному, кто хромой, кто как без оружия и далее отступал обоз под прикрытием танков. 29.06.44 г. наш танковый корпус двигался занять переправу. В деревне Вилятичи они завязали бой в 8 час. вечера, головной наш танк подожгли, из него к нам прибежал один раненый танкист и еще партизан привел 2-х легка обгоревших танкистов. Когда подошел остальной корпус, наши переправу заняли и уже шли части Красной армии. 30.06.44 г., когда мы были еще в лесу там привели 2-х немцев, один танкист, второй пехотинец с 1924 г. рождения, держал себя скучным и унылым. Когда им говорили: «Борисов капут!» — они не верят. Потом им сказали, что Хельсинки и Берлин — капут — машут головами. Потом танкиста стал допрашивать майор Корогодов.

Задавал ему вопросы: «Какое настроение населения, верят ли они в победу?» — он говорит, что верят.

Далее задал вопрос, почему они отступают, он говорит, что старики у них и молодые не обучены, поэтому они и отступают. Когда он ему сказал, что где думаете взять крепких людей и время для обучения их, на это он машет головой — не знает. В общем, на этом фронте отступление немцев паническое и наши пехотинцы, и артиллеристы едут на машинах.

ст. сержант Искорнев
В/стрелок 1 АЭ 890 АБП ДД

От стрелка-бомбардира
мл. лейтенанта Ковтуненко В. Я.

КОМАНДИРУ 890 АБП ДД

ОБЪЯСНЕНИЕ

29.6.1944 г. в 1 ч. 40 мин. сбросили бомбы по основной цели г. Борисов. В 1 ч. 45 минут легли на курс и в это время я услышал очередь из пушек, посмотрел в окно — горел третий мотор. В это время услышал гул сирены, открыл двери кабины и стал на мостик. Возле люка штурманского было много людей, которые по очереди прыгали под наблюдением майора Корогодова. Я прыгнул последним за майором Корогодовым, когда пламя подходило до сиденье радиста. Сделал затяжку примерно на 10 секунд, парашют после того, как я выдернул кольцо не раскрывался еще примерно столько времени, но все же раскрылся. Под собой я увидел дорогу, горящий самолет, начал скользить в сторону леса. Приземлился на пахоть, сбросил парашют и пошел в лес. Шел по лесу, примерно 2 км, после чего сел отдохнуть и уснул. В 8 часов утра пошел дальше на восток. В 12 часов дня на опушке леса увидел старушку, пасшую коров. Спросил, есть ли немцы и полицейские, она ответила, что нет. Я спросил, где солнце восходит и пошел в этом направлении дальше. Через 15 минут встретил парня лет 16, также спросил о немцах, он мне сказал. что немцев нет, а они, т.е. крестьяне из деревни Берня находятся в лесу. Вначале я ему не верил, но вдали увидел маленьких детей и пошел к ним. В лагере беженцев 4 км от деревни Берня были 2 старика, женщины и дети. Я стариков послал в лес искать остальной экипаж. Примерно через час пришли три крестьянина и сказали нам, что в лесу находятся еще наши товарищи и мы втроем пошли к ним. В лагере был: Корогодов, Востриков, Бордзиловский и раненый Невечеря. Примерно через 2 часа привели Шеверталова. Вечером пришли партизаны и мы послали в их лагерь. До переправы через р. Бобр приехали ночью, переправились и на опушке леса легли спать.

29.6.44 г. утром к нам пришел капитан Мартынов и мы поехали дальше, вернее везли раненные, мы шли пешком. В лагерь приехали в 11 часов утра. Санитарка перевязала раненых. Примерно в 3 часа дня услышали выстрелы и гул моторов танковых. По приказу командира партизанской роты ушли в болото, раненных с подводой также маскировали в лесу. В лесу просидели до 11 часов ночи. Услышали крики к/разведки: «красные пришли!». Мы снова выбрались с болота и пошли в лагерь. В лагере нам сказали, что командир наш — майор Макаренко увез раненых в гражданский лагерь и с партизанами пошли туда. Вечером встретились с ними, там был майор Макаренко и Искорнев. Легли спать.

30.6.44 г. утром беженцы начали переселяться в деревни. Примерно в 12 часов дня привели двух пленных немцев: одного танкиста, другого пехотинца, допросили и проговорили партизаны — расстрелять. Я тоже в этом принимал участие. В 2 часа дня мы переехали в деревню Вилятичи, устроили раненных и легли спать.

1.7.1944 г. утром собрали продуктов две подводы и при сопровождении отделения партизан поехали на аэродром Путяти.

Прибыли на аэродром, нас встретил командир полка, дал машину и мы поехали на аэродром Докудово, где базируется истребительная дивизия района Сталина.

Пленные немцы рассказали:

1. Пехотинец вел себя спокойно, на все вопросы отвечал. Сам он родом из каких-то штатов — не помню. Где часть его он не знает, со всеми нашими разговорился, соглашался, что немцам капут.

2. Танкист родом из Берлина и больше я ничего про него не знаю, его отдельно с переводчиком допрашивал майор Корогодов.

РАЗВЕДДАННЫЕ

Когда мы ехали в партизанский лагерь 28.6. горела деревня, наименования не знаю, подожгли ее полицейские. беженцы рассказывали, что до самого г. Борисова немцев нет, а также полицейский — они все удрали. когда наши части прорвали линию обороны. Особенно сильно издевались полицейские над партизанами. Когда мы были в деревне Велятичи партизаны рассказывали, что в лесах полно немцев без оружия, которые под командою одного старшего сдаются в плен. Вообще по движению наших войск видно, что немцы отступают в панике, бросая оружие. Вид наших войск, как можно сказать, отличный. Все одетые чисто с подшитыми подворотничками и с бодрым видом. Особенно много в наших войсках техники: дальнобойных орудий, танков и всего вида оружия. По дорогам беспрерывное движение наших войск.

В деревне Вилятичи много немецких укреплений, в виде дзотов в два этажа. По рассказам партизан — партизаны активно действовали в тылу, взрывали мосты, ж. дорогу.

Стрелок-бобмардир
мл. лейтенант Ковтуненко

В/стрелок 1 АЭ 890 АБП ДД
сержант Конотопенко

КОМАНДИРУ 890 АБП ДД

ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

В ночь с 27 на 28 июня 1944 г. экипаж командира корабля — майора Макаренко вылетел на боевое задание по бомбардировке Борисова, был в экипаже левым подшассийным.

Весь путь, который мы прошли от своего аэродрома до цели все было благополучно и спокойно. Отбомбились также хорошо, командир несколько раз предупреждал нас стрелков быть внимательными, потому что впереди нас уже горел самолет над целью. Это было в 1.35, когда мы сбросили бомбы. Командир сделал разворот и штурман дал курс 140?. Примерно через минуту, после того, как был дан курс, машина очень быстро загорелась. Горело в правой плоскости в районе 1-го бензобака, по СПУ никаких команд не слышно, начал выбираться через верхний люк на плоскость, перевернувшись в воздухе несколько, раз я раскрыл парашют, в воздухе я заметил только 3 купола. В этот момент ниже меня прошел Ме-110, когда я приземлился в лесу, то быстро сбросил с себя все летнее обмундирование и начал выбираться из лесу по направлению на восток. Будучи уже на земле я ничего не заметил подозрительного в воздухе находились 2 истребителя, которые ходили вдоль цели, а другой поперек ее. Когда я отошел от места приземления 1 км мне попалась небольшая деревушка, но заходить я побоялся, потому что вокруг построек ходила какая то тень человеческая и я подумал, что это немецкий часовой и это немецкий военный объект, тогда я отполз в рожь недалеко от дороги. В это время из деревни потянулся обоз. Когда обоз поравнялся со мной, то я рассмотрел, что это гражданское население, пропустил весь обоз, я вышел из ржи и подошел к последнему человеку, который вел на привязи корову. Он мне рассказал, что население с рассвета до позднего вечера находится в лесах, чтобы немцы не угнали в Германию. В лесу меня обступили и начали расспрашивать, кто я. Я показал документы. Отношение ко мне сразу изменилось и меня накормили и долго расспрашивали о жизни и положении на фронтах. Утром из поселка пришел человек и сказал, что в поселке находится один из нашего экипажа, но не видел его лично. Тогда мы вместе с ним пошли в поселок — это было 9 часов утра. Там оказался стрелок из нашего экипажа сержант Вербицкий. Нам указали примерное направление нахождения партизан и мы с Вербицким пошли к ним. По пути мы встретили еще 3 наших летчиков: майора Корогодова, инж. капитана Вострикова и сержанта Невечерю. Последний был ранен в обе руки и ноги и лежал на телеге. В 16 часов 28 июня мы пришли к партизанам, которые нас направили к переправе через реку Бобр (приток Березины) и там пробыли до утра, а утром мы пошли дальше и прибыли в лагерь партизан. 29 июня в 12 часов утра. На другой день 30 июня от партизан нам стало известно ближайшее направление наступления Красной Армии из Орши. В 11 часов пришли разведчики и мы от них узнали, что наши танки прорвали оборону и немцы бегут.

На другой день мы перебрались из лагеря в деревню Вилятичи, где, находясь в гражданском лагере, к нам с партизанами пришел сержант Искорнев — и так нас собралось всего 11 человек, не было только среди нас пом. борттехника Коваленко, о котором мы ничего не знали. Из деревни Вилятичи мы пошли к магистрали Минск-Москва, где расположен аэродром истребителей, что бы установить связь со своей частью. 1-го июля в 12 часов дня мы прибыли на аэродром Докудово и с аэродрома Докудово на самолете были доставлены в свою часть.

Сержант Конотопенко