СОКРАЩЕНИЯ:
спаренный - пулемет спаренный с орудием;
курсовой - лобовой пулемет в шаровой установке;
ворош. - "ворошиловский", т.е. пулемет заднего расположения;
зен. - зенитный пулемет.

ПРИМЕЧАНИЯ:
¹ среднестатистическая скорость;
² 36 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 25 метров;
³ для танка без радио, число в скобках для танков с радиостанцией;
⁴ 360 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 50 метров;
⁵ 140 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 50 метров;
⁶ 360 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 35 метров;
⁷ для танка на гусеницах, число в скобках - для танка на колесах;
⁸ для гусеничного движителя;
⁹ 170 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 60 метров;
¹⁰ число в скобках для Т-34 с гексагональной башней;
¹¹ 100 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 65 метров;
¹² 200 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 90 метров;
¹³ 600 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 65 метров;
¹⁴ 600 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 90 метров.

К созданию танка Т-44 приступили в конце 1943 года. При работе над ним коллектив конструкторского бюро завода №183, возглавляемый А. А. Морозовым, естественно, использовал элементы знаменитого танка Т-34, но существенное влияние на конструкцию Т-44 оказали еще две машины: это экспериментальные Т-34М и Т-43.

Новый танк получил обозначение "Объект 136" а в серии - обозначение Т-44. На новой машине не только применили поперечное расположение двигателя, но и ряд других технических новинок.

Будучи внедренными по отдельности, на разных танках, они не дали бы ощутимого эффекта, зато в совокупности сделали конструкцию Т-44 такой, которая на десятилетия определила развитие отечественной бронетанковой техники.

Высоту моторно-трансмиссионного отделения уменьшили, перенеся воздухоочиститель нового типа из развала цилиндров У-образного двигателя к борту.

Кстати, сам дизель В-44 оснастили улучшенной топливной аппаратурой, что позволило поднять мощность с 500 до 520 л. с. при том же объеме цилиндров, что и на предшествующем В-34. На месте вентилятора, выступавшего за габариты картера, поставили компактный маховик. Это дало возможность смонтировать дизель на низкой, жесткой, но легкой моторной раме, а в итоге высота корпуса уменьшилась на 300 мм.

От громоздких надгусеничных ниш конструкторы отказались. Что же касается вентилятора, то его сместили к кормовому листу, приводился он от коробки передач через фрикцион, что исключило поломки рабочего колеса при резких переменах режима работы двигателя.

Кроме того, такая компоновка заметно улучшила охлаждение агрегатов трансмиссии. На "тридцатьчетверке" радиаторы стояли вертикально, по бокам двигателя, создавая большое сопротивление воздушному потоку и отнимая у машины немалую долю мощности.

На Т-44 водяной и масляный радиаторы поставили горизонтально, под крышей трансмиссионного отделения, в однородном воздушном потоке, поэтому система охлаждения оказалась эффективней. Двигатель был соединен с новой, пятиступенчатой коробкой передач, так называемой "гитарой", повышающим редуктором с передаточным числом 0,7.

Поскольку число оборотов шестерен увеличилось а передаваемые ими нагрузки уменьшились, то коробку передач удалось выполнить легкой и компактной. Зато бортовые фрикционы и передачи были полностью заимствованы у Т-34.

Новая схема моторно-трансмиссионного отделения позволила сместить башню новой конструкции с 85-мм пушкой ЗИС-С-53 в центр корпуса, где на танкистов меньше воздействовали утомляющие угловые колебания машины, а длинноствольная пушка не могла воткнуться в землю при движении по пересеченной местности. Возросла и точность стрельбы.

Такая центровка позволила конструкторам довести толщину лобового листа брони до 120 мм без перегрузки передних катков. Добавим, что повышению прочности лобового листа способствовали и перенос люка механика-водителя на крышу корпуса, и отказ от шаровой установки курсового пулемета, так как боевой опыт выявил его недостаточную эффективность.

В новом танке курсовой пулемет был жестко закреплен в носовой части корпуса, а на освободившемся месте рядом с механиком-водителем поставили топливный бак.

На опытном образце Т-44-85 между вторым и третьим опорными катками был небольшой разрыв. На серийных машинах разрыв был между первым и вторым катками. В таком виде Т-44 успешно прошел государственные испытания и был принят в 1944 году на вооружение Красной Армии.

Танки Т-44 серийно выпускались заводом №75 в Харькове. С конца 1944 по 1945 год было изготовлено 965 танков. Т-44 не принимали участия в боевых действиях, так как стали поступать в войска с весны 1945 года и как любая новая техника, имели ряд "детских болезней".

Серийному танку Т-44 предшествовали опытные Т-44-85 с пушкой Д-5Т и Т-44-122 с пушкой Д-25. Т-44-85 с пушкой Д-5Т был построен до принятия на вооружение ЗИС-С-53. Поэтому, как только на Т-34 пушка ЗИС-С-53 стала стандартной, переделали и Т-44. 122-мм пушку на средний танк установили по требованию военных, но в ходе испытаний стало ясно, что это орудие не для среднего танка.

В 1945 году, была разработана новая башня под 100-мм пушку Д-10Т или ЛБ-1 ("Лаврентий Берия" - он кроме прочего был заместителем председателя Государственного Комитета Обороны и ведал вооружениями). На крыше люка заряжающего установили турель с зенитным пулеметом ДШК, а борта и ходовую часть прикрыли 6-мм противокумулятивными экранами.

В 1946 году, после появления среднего танка Т-54 ставшего прямым потомком Т-44, совершенствование Т-44 прекратили, но с вооружения не сняли. В серийном производстве танк находился до 1947 года.

В 1961 году агрегаты двигателя, силовой передачи и ходовой части Т-44 унифицировали с теми, что были на Т-54, еще через пять лет оснастили стабилизатором вооружения в двух плоскостях. Модернизированные варианты Т-44М и Т-44С состояли на вооружении Советской Армии вплоть до конца 70-х годов. На базе Т-44М выпускали артиллерийские и танковые тягачи, инженерные машины, но в историю отечественных бронетанковых сил он вошел как предшественник большого семейства средних танков Т-54/55 и Т-62, а так же как... киноактер. В фильме "Отец солдата" он изображал Т-34 в сцене у виноградника, а в фильме "Действуй по обстановке" Т-44 сыграл "Тигра".

Т-44-122

Третий прототип Т-44-2 был вооружен 122-мм орудием Д-25-44Т, которое отличалось от своего серийного собрата Д-25 унитарным заряжанием.

Предполагалось, что это повысит скорострельность орудия в танке. Кроме того, Д-24-44Т имела меньшую массу откатных частей и уменьшенную на 2-4% мощность выстрела. Первые испытания проходили в феврале-марте 1944 года, но окончились неудачно: орудие вышло из строя и было возвращено на завод. В апреле испытания возобновились, однако никаких преимуществ в скорострельности унитарное заряжание не дало.

Наоборот, большая масса и размер патрона сильно мешали заряжающему, стесненному ограниченным объемом боевого отделения Т-44. Кроме того, боекомплект из 24 122-мм выстрелов был совершенно недостаточным для среднего танка и задач, которые перед ним ставились. В 1945 году попытки установить 122-мм орудие на средний танк были временно прекращены в связи принятием на вооружение танка Т-54.

Источники: С.Грянкин "Т-44", историческая серия "Танкомастера"
"Soviet tanks in combat 1941-1945. The T-28, T-34, T-34-85 and T-44", Concord publications company
S.Zaloga, J.Grandsen "T-34 in action"
М. Барятинский "Советские танки второй мировой войны", 1995

{phocagallery view=category|categoryid=44|imagerandom=0|detail=5|limitstart=0|limitcount=14|displayname=1|displaydetail=0|displaydownload=0|bordercolor=#ffffff|imageshadow=shadow1|bordercolorhover=#cfcfcf|bgcolor=none|bgcolorhover=none|overlib=2|type=0}

Попытки перевооружения T-34 предпринимались начиная с 1942 года, по мере завершения текущей модернизации и устранения недостатков Т-34. Здесь, в первую очередь, следует упомянуть проект среднего танка Т-43, создававшийся с учетом предъявляемых к Т-34 требований - совершенствования подвески и увеличения объема боевого отделения, а также усиления его бронезащиты. Причем активно использовался конструкторский задел по довоенному танку T-34M.

Новая боевая машина на 78,5% была унифицирована с серийной "тридцатьчетверкой". Форма корпуса Т-43 в основном осталась прежней, так же как и двигатель, трансмиссия, элементы ходовой части, пушка. Вопреки периодически появляющимся в печати заявлениям, основное отличие заключалось в усилении бронирования лобовых, бортовых и кормовых листов корпуса до 75 мм, башни - до 90 мм.

В конце августа на заводе № 112 состоялось совещание, на которое прибыли нарком танковой промышленности В.А.Малышев, командующий бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии Я.Н.Федоренко и ответственные сотрудники Наркомата вооружений. В своем выступлении В.А.Малышев отметил, что победа в Курской битве досталась Красной Армии дорогой ценой. Вражеские танки вели огонь по нашим с дистанции до 1500 м, наши же 76-мм танковые пушки могли поразить "тигров" и "пантер" лишь с дистанции 500-600 м. "Образно выражаясь, - сказал нарком,- противник имеет руки в полтора километра, а мы всего в полкилометра. Нужно немедленно установить в Т-34 более мощную пушку".

На самом же деле ситуация была значительно хуже, чем ее обрисовал В.А.Малышев, хотя попытки исправить положение предпринимались с начала 1943 года.

Еще 15 апреля ГКО, в ответ на появление на советско-германском фронте новых немецких танков, издал постановление № 3187сс "О мероприятиях по усилению противотанковой обороны", которым обязал ГАУ подвергнуть полигонным испытаниям противотанковые и танковые пушки, находившиеся в серийном производстве, и в 10-дневный срок представить свое заключение. В соответствии с этим документом заместитель командующего БТ и MB генерал-лейтенант танковых войск В.М.Коробков приказал задействовать в ходе этих испытаний, проходивших с 25 по 30 апреля 1943 года на НИИБТ Полигоне в Кубинке, трофейный "Тигр". Результаты испытаний оказались малоутешительными. Так, 76-мм бронебойно-трассирующий снаряд пушки Ф-34 не пробил бортовую броню немецкого танка даже с дистанции 200 м! Наиболее же эффективным средством борьбы с новой тяжелой машиной противника оказалась 85-мм зенитная пушка 52К образца 1939 года, которая с дистанции до 1000 м пробивала его 100-мм лобовую броню.

5 мая 1943 года ГКО принял постановление № 3289сс "Об усилении артиллерийского вооружения танков и самоходных установок". В нем перед НКТП и НКВ были поставлены конкретные задачи по созданию танковых пушек с зенитной баллистикой.

Еще в январе 1943 года к разработке такой пушки приступило КБ завода № 9, руководимое Ф.Ф.Петровым. К 27 мая 1943 года были выпущены рабочие чертежи пушки Д-5Т-85, спроектированной по типу немецких танкосамоходных пушек и отличавшейся малым весом и небольшой длиной отката. В июне первые Д-5Т изготовили в металле. Примерно в это же время были готовы опытные образцы других 85-мм танковых орудий: ЦАКБ (главный конструктор В.Г.Грабин) представило пушки С-53 (ведущие конструкторы Т.И.Сергеев и Г.И.Шабаров) и С-50 (ведущие конструкторы В.Д.Мешанинов, А.М.Волгевский и В.А.Тюрин), а артиллерийский завод № 92 - пушку ЛБ-1 А.И.Савина. Таким образом, к середине 1943 года к испытаниям были готовы четыре варианта 85-мм пушки, предназначавшиеся для вооружения среднего танка. Но вот какого?

Т-43 отпал достаточно быстро - эта машина даже с 76-мм пушкой весила более 34 тонн. Установка более мощного, а значит, и более тяжелого орудия повлекла бы за собой дальнейшее увеличение массы, со всеми вытекающими из этого негативными последствиями. Кроме того, переход заводов на выпуск нового танка, хоть и имевшего много общего с Т-34, неизбежно вызвал бы снижение объемов производства. Этого допустить было нельзя ни в коем случае. В результате, серийный выпуск Т-43 так и не начался. В 1944 году в опытном порядке на него все-таки установили 85-мм пушку, на этом все и закончилось.

Тем временем пушка Д-5Т была вполне удачно скомпонована в перспективном тяжелом танке ИС. Для установки же Д-5Т в средний танк Т-34 требовалось увеличить диаметр башенного погона и установить новую башню. Над этой проблемой трудились КБ завода "Красное Сормово" во главе с В.В.Крыловым и башенная группа завода № 183, руководимая А.А.Молоштановым и М.А.Набутовским. В результате появились две очень похожие друг на друга литые башни с диаметром погона в свету 1600 мм. Обе они напоминали (но не копировали!) башню опытного танка Т-43, взятую за основу при проектировании.

Негативным образом на ход работ повлияло обещание руководства ЦАКБ установить 85-мм пушку С-53 в штатную башню танка Т-34 с диаметром погона 1420 мм. В.Г.Грабин добился того, чтобы завод № 112 выделил ему серийный танк, на котором в ЦАКБ переделали переднюю часть башни, в частности цапфы орудия были вынесены вперед на 200 мм. Этот проект Грабин попытался утвердить у В.А.Малышева. Однако у последнего возникли серьезные сомнения насчет целесообразности подобного решения, тем более, что испытания новой пушки в старой башне, проведенные на Гороховецком полигоне, закончились неудачей. Два человека, находившиеся в ставшей еще более тесной башне, не могли нормально обслуживать пушку. Резко сократился и боекомплект. Малышев приказал М.А.Набутовскому вылететь на завод № 112 и во всем разобраться. На специальном совещании, в присутствии Д.Ф.Устинова и Я.Н.Федоренко, Набутовский начисто раскритиковал грабинский проект. Стало очевидным, что альтернативы башне с расширенным погоном нет.

Вместе с тем выяснилось, что победившая в конкурсных испытаниях пушка С-53 не может быть установлена в башню, сконструированную сормовичами. При установке в этой башне у пушки был ограничен угол вертикальной наводки. Требовалось или изменить конструкцию башни, или установить другую пушку, например Д-5Т, которая свободно бы компоновалась в сормовскую башню.

Завод "Красное Сормово" по плану до конца 1943 года должен был выпустить 100 танков Т-34 с пушкой Д-5Т. Первые боевые машины этого типа покинули его цеха только в начале января 1944 года. Примечательно, что согласно постановлению ГКО № 5020сс, в соответствии с которым Т-34-85 приняли на вооружение Красной Армии, вышло 23 января 1944 года, то есть фактически первые серийные танки были выпущены еще до официального принятия нового танка на вооружение.

Танки, вооруженные пушкой Д-5Т, заметно отличались от машин более позднего выпуска по внешнему виду и внутреннему устройству. Башня танка была двухместной, а экипаж состоял из четырех человек. На крыше башни имелась сильно смещенная вперед командирская башенка с двустворчатой крышкой, вращавшейся на шариковой опоре. В крышке закреплялся смотровой перископический прибор МК-4, позволявший вести круговой обзор. Для стрельбы из пушки и спаренного пулемета устанавливались телескопический шарнирный прицел ТШ-15 и панорама ПТК-5. В обоих бортах башни имелись смотровые щели со стеклоблоками триплекс. Радиостанция размещалась в корпусе, а ввод ее антенны - на правом борту, так же как у танка Т-34. Боекомплект состоял из 56 выстрелов и 1953 патронов. Силовая установка, трансмиссия и ходовая часть изменений практически не претерпели. Эти танки несколько различались между собой в зависимости от времени выпуска. Например, машины ранних выпусков имели один башенный вентилятор, а большинство последующих - два.

Следует отметить, что рассмотренная выше модификация в статистической отчетности как Т-34-85, по-видимому, не фигурирует. Во всяком случае, на сегодняшний день есть существенные расхождения в оценках количества выпущенных машин, приводимых в литературе. В основном цифры колеблются в диапазоне 500 - 700 танков. На самом деле - значительно меньше! Дело в том, что в 1943 году было выпущено 283 пушки Д-5Т, в 1944-м - 260, а всего - 543. Из этого числа 107 орудий установили на танки ИС-1, 130 (по другим данным, не более 100)- на танки КВ-85, несколько пушек использовалось на опытных образцах боевых машин. Таким образом, общее число танков Т-34, выпущенных с пушкой Д-5Т, близко к 300 единицам.

Что касается орудия С-53, то его установка в нижнетагильской башне затруднений не вызывала. Постановлением ГКО от 1 января 1944 года С-53 приняли на вооружение Красной Армии. С марта начался выпуск этих пушек в пуско-наладочном режиме, а с мая - в потоке. Соответственно в марте цеха завода №183 в Нижнем Тагиле покинули первые танки Т-34-85, вооруженные С-53. Вслед за головным к производству таких машин приступили заводы № 174 в Омске и №112 "Красное Сормово". При этом на части танков сормовичи по-прежнему устанавливали пушки Д-5Т.

Продолжавшиеся, несмотря на начало производства, полигонные испытания выявили существенные дефекты противооткатных устройств С-53. Артиллерийскому заводу № 92 в Горьком было поручено своими силами провести ее доработку. В ноябре - декабре 1944 года началось производство этого орудия под индексом ЗИС-С-53 ("ЗИС" - индекс артиллерийского завода № 92 имени Сталина, "С" - индекс ЦАКБ). Всего в 1944-1945 годах было изготовлено 11 518 пушек С-53 и 14 265 пушек ЗИС-С-53. Последние устанавливались как на танки Т-34-85, так и на Т-44.

У "тридцатьчетверок" с пушками С-53 или ЗИС-С-53 башня стала трехместной, а командирская башенка была сдвинута ближе к ее корме. Радиостанцию перенесли из корпуса в башню. Смотровые приборы устанавливались только нового типа - МК-4. Командирскую панораму ПТК-5 изъяли. Позаботились и о двигателе: воздухоочистители "Циклон" заменили на более производительные типа "Мультициклон". Остальные агрегаты и системы танка изменений практически не претерпели.

Как это было с Т-34, у танков Т-34-85 имелись некоторые отличия друг от друга, связанные с технологией изготовления на разных заводах. Башни отличались числом и расположением литьевых швов, формой командирской башенки. В ходовой части использовались как штампованные опорные катки, так и литые с развитым оребрением.

В январе 1945 года двухстворчатую крышку люка командирской башенки заменили на одностворчатую. На танках послевоенного выпуска (завод "Красное Сормово") один из двух вентиляторов, установленных в кормовой части башни, перенесли в ее центральную часть, что способствовало лучшей вентиляции боевого отделения.

В конце войны была предпринята попытка усилить вооружение танка. В 1945 году прошли полигонные испытания опытных образцов средних танков T-34-100 с башенным погоном, уширенным до 1700 мм, вооруженных 100-мм пушками ЛБ-1 и Д-10Т. Работа эта имела мало смысла, поскольку на вооружение уже был принят новый средний танк Т-54 со 100-мм пушкой Д-10Т.

В сентябре 1944 года для перевооружения Т-34-85 КБ завода №92 предложил новое 85-мм орудие повышенной мощности ЗИС-85-ПМ с начальной скрорстью бронебойного снаряда 980 м/с. Орудие прошло заводские испытания, но по результатам госиспытаний на Гороховецком полигоне было признано неудачным. Тогда же весной 1945 года, все работы по 85-мм танковым орудиям были прекращены за неперспективностью: калибр 100 мм казался более перспективным.

Весной 1944 года на восстановленном после освобождения Харькова бывшем заводе № 183, которому был присвоен № 75, изготовили опытные образцы тяжелого тягача АТ-45, предназначавшегося для буксировки орудий массой до 22 тонн. АТ-45 спроектировали на базе агрегатов танка Т-34-85. На нем устанавливался такой же дизель В-2, но с мощностью, уменьшенной до 350 л.с. при 1400 об/мин. В 1944 году завод изготовил 6 тягачей АТ-45, из них два были отправлены в войска для испытаний в боевых условиях. Выпуск тягачей прекратили в августе 1944 года в связи с подготовкой на заводе № 75 производства новой модели среднего танка T-44. Не будет лишним вспомнить, что этот тягач стал не первым, построенным на базе агрегатов "тридцатьчетверки". Так, еще в августе 1940 года утвердили проект артиллерийского тягача АТ-42 массой 17 т, с платформой грузоподъемностью 3 т. С двигателем В-2 мощностью 500 л.с. он должен был развивать скорость до 33 км/ч при тяговом усилии на крюке в 15т. Опытные образцы тягача АТ-42 изготовили в 1941-м, но дальнейшие работы по их испытанию и производству пришлось свернуть в связи с эвакуацией завода из Харькова.

Серийное производство Т-34-85 в Советском Союзе прекратили в 1946 году (по некоторым данным, на заводе "Красное Сормово" малыми сериями оно продолжалось до 1950 года). Что же касается количества танков Т-34-85, выпущенных тем или иным заводом, то, как и в случае с Т-34, здесь имеют место заметные расхождения в цифрах, приводимых в разных источниках.

При сравнении данных двух таблиц видно расхождение в количестве танков, выпущенных в 1944 году. И это несмотря на то, что таблицы составлены по наиболее часто встречающимся и наиболее достоверным данным. В ряде источников можно встретить другие цифры за 1945 год: 6208, 2655 и 1540 танков соответственно. Однако эти числа отражают выпуск танков за 1-, 2- и 3-й кварталы 1945 года, то есть примерно под конец Второй мировой войны. Расхождения в цифрах не дают возможности абсолютно точно указать количество танков Т-34 и Т-34-85, выпущенных с 1940 по 1946 год. Это число колеблется от 61 293 до 61 382 единиц.

В зарубежных источниках приводятся следующие цифры производства Т-34-85 в СССР в послевоенные годы: 1946-5500, 1947-4600, 1948-3700, 1949-900, 1950 - 300 единиц.

Судя по количеству нулей, цифры эти, скорее всего, носят весьма приблизительный характер. Если же взять за основу количество машин, выпущенных в 1946 году, завышенное в этих источниках вдвое, и допустить, что все остальные цифры' завышены так же, получается, что в 1947 - 1950 годах было выпущено 4750 танков Т-34-85. Это, действительно, похоже на правду. В самом деле, нельзя же всерьез предположить, что наша танковая промышленность простаивала почти пять лет? Выпуск среднего танка Т-44 прекратился в 1947-м, а к массовому производству нового танка Т-54 заводы приступили практически лишь в 1951 году. В результате количество изготовленных в СССР танков Т-34 и Т-34-85 превышает 65 тысяч.

Описание конструкции Т-34-85

Поскольку большинство деталей и узлов танка было заимствовано у Т-34-76, то в этой статье я не буду подробно останавливаться на описании всей конструкции. Это вы можете прочитать отдельной статьей. Здесь же я коснусь лишь корпуса, башни и вооружения Т-34-85.

Корпус

Корпус танка принципиальных изменений, по сравнению с Т-34, не претерпел. Все они в основном сводились к упрощению конструкции. Так, из носовой части была изъята передняя балка, а верхний и нижний лобовые листы связывались встык. К верхнему лобовому листу приваривались бонки (крюки) для крепления запасных траков. Было ликвидировано отверстие для ввода антенны в правом верхнем бортовом листе. На верхнем кормовом листе устанавливались кронштейны для крепления дымовых шашек БДШ. Вопреки периодически появляющимся в печати заявлениям, лобовая броня корпуса Т-34-85 оставалась неизменной - 45 мм (я встречал 60 мм, 75 мм и даже 90 мм). Реально, броня была усилена только на новой башне - до 90 мм.

Башня

Башня представляла собой фасонную стальную отливку. В передней ее части имелись амбразуры для установки пушки, спаренного пулемета и прицела. Снаружи к боковым стенкам башни приваривались четыре рыма и три поручня, а на задней стенке - шесть скоб для крепления брезента. В боковых стенках башни с каждой стороны находилось по одному отверстию для стрельбы из личного оружия, которые закрывались броневыми заглушками и щеколдами. У танков ранних выпусков с пушкой Д-5Т над этими отверстиями имелись смотровые щели, у машин выпуска 1944-1945 годов сохранилась смотровая щель только в правом борту башни, у места заряжающего. У Т-34-85 послевоенного производства смотровых щелей в башне не было.

В крыше башни с левой стороны устанавливалась литая командирская башенка цилиндрической формы. Для кругового наблюдения в стенках башенки были прорезаны пять смотровых щелей, закрывавшихся защитными стеклами. Во вращавшейся на шариковой опоре крыше башенки имелся люк, с двухстворчатой крышкой и отверстием для смотрового прибора в одной из створок. У танков выпуска 1945-1946 годов с башенкой с одностворчатой крышкой смотровой прибор устанавливался в не откидывавшейся части крыши башенки.

Справа от башенки располагался круглый люк заряжающего, закрывавшийся крышкой. Кроме того, в крыше башни имелись два отверстия для установки приборов наблюдения МК-4 наводчика и заряжающего и два вентиляционных люка, закрытых приваренными к крыше броневыми колпаками, под которыми устанавливались вентиляторы боевого отделения. Башня приводилась во вращение электрическим поворотным механизмом или вручную. При работе электропривода максимальная скорость поворота башни достигала 4,2 об/мин.

Вооружение и боеприпасы

На танках ранних выпусков устанавливалась 85-мм пушка Д-5Т (или Д-5-Т-85) с длиной ствола 48,8 калибра (по другим данным - 52 калибра). Масса пушки 1530 кг. Предельная длина отката 320 мм. Пушка имела клиновой затвор, аналогичный по устройству затвору пушки Ф-34, и полуавтоматику копирного типа. Противооткатные устройства состояли из гидравлического тормоза отката и гидропневматического накатника и располагались над стволом: с правой стороны - накатник, с левой - тормоз отката.

С марта 1944 года на танк Т-34-85 устанавливалась 85-мм пушка С-53 (а с лета 1944 пушка ЗИС-С-53) обр.1944 года с длиной ствола 54,6 калибра. Масса качающейся части пушки без бронировки 1150 кг. Предельная длина отката 330 мм. Затвор пушки вертикально-клиновой с полуавтоматикой копирного типа. Спусковой механизм пушки состоял из электрического и механического (ручного) спусков. Рычаг электроспуска располагался на рукоятке маховика подъемного механизма, а рычаг ручного спуска - на левом щите ограждения пушки. В танке устанавливались два 7,62-мм пулемета ДТ, из них один был спарен с пушкой, а другой смонтирован в шаровой установке в лобовом листе корпуса.

Для стрельбы прямой наводкой из пушки Д-5Т использовались телескопический прицел ТШ-15 и перископический ПТК-5, из пушки С-53 - телескопический прицел ТШ-16.

Для стрельбы из 85-мм танковых пушек служили штатные боеприпасы от 85-мм зенитной пушки обр.1939 года:

* ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ: в танках Т-34-85 отсутствовали фугасные и осколочно-фугасные боеприпасы, применялись только осколочные!

Боекомплект пушки состоял из 55 артвыстрелов (осколочных - 36, бронебойных-14, подкалиберных- 5) и размещался в корпусе и башне танка в трех типах укладок: стеллажной, хомутиковых и ящиках.

Боевое применение Т-34-85

В феврале - марте 1944 года танки Т-34-85 начали поступать в войска. В частности, примерно в это время их получили соединения 2-го, 6-го, 10-го и 11-го гвардейских танковых корпусов. К сожалению, эффект от первого боевого применения новых танков был невысоким, так как бригады получали всего по нескольку машин. Большинство в них составляли "тридцатьчетверки" с 76-мм пушками. К тому же совсем мало времени отводилось в боевых частях на переподготовку экипажей. Вот что по этому поводу писал в своих воспоминаниях М.Е.Катуков, в апрельские дни 1944-го командовавший 1-й танковой армией, которая вела тяжелые бои на Украине: "Пережили мы в те трудные дни и радостные минуты. Одна из таких - приход танкового пополнения. Получила армия, правда в небольшом количестве, новые "тридцатьчетверки", вооруженные не обычной 76-мм, а 85-мм пушкой. Экипажам, получившим новые "тридцатьчетверки", пришлось дать всего два часа времени на их освоение. Больше дать мы тогда не могли. Обстановка на сверхшироком фронте была такая, что новые танки, обладавшие более мощным вооружением, надо было как можно скорее ввести в бой".

Одним из первых Т-34-85 с пушкой Д-5Т получил 38-й отдельный танковый полк. Эта часть имела смешанный состав: помимо Т-34-85 в ней находились и огнеметные танки ОТ-34. Все боевые машины полка были построены на средства Русской Православной церкви и несли на своих бортах название "Димитрий Донской". В марте 1944 года полк вошел в состав 53-й общевойсковой армии и принял участие в освобождении Украины.

В заметных количествах Т-34-85 использовались в ходе наступления в Белоруссии, начавшегося в конце июня 1944 года. Они составляли уже более половины из 811 "тридцатьчетверок", принимавших участие в этой операции. В массовом же порядке Т-34-85 применялись в боевых действиях в 1945 году: в Висло-Одерской, Померанской, Берлинской операциях, в сражении у озера Балатон в Венгрии. В частности, накануне Берлинской операции укомплектованность танковых бригад боевыми машинами этого типа была почти стопроцентной.

Следует отметить, что в ходе перевооружения танковых бригад в них произошли некоторые организационные изменения. Поскольку экипаж Т-34-85 состоял из пяти человек, то на доукомплектование экипажей был обращен личный состав роты противотанковых ружей батальона автоматчиков бригады.

До середины 1945 года на вооружении советских танковых частей, дислоцировавшихся на Дальнем Востоке, состояли в основном устаревшие легкие танки БТ и Т-26. К началу войны с Японией в войска поступило 670 танков Т-34-85, что позволило укомплектовать ими первые батальоны во всех отдельных танковых бригадах и первые полки в танковых дивизиях. Например, 6-я гвардейская танковая армия, переброшенная в Монголию из Европы, оставила свои боевые машины в прежнем районе дислокации (Чехословакия) и уже на месте получила 408 танков Т-34-85 с заводов №183 и №174. Таким образом, машины этого типа приняли самое непосредственное участие в разгроме Квантунской армии, являясь ударной силой танковых частей и соединений.

Помимо Красной Армии танки Т-34-85 поступили на вооружение армий нескольких стран-участниц антигитлеровской коалиции.

Первым танком этого типа в Войске Польском стал Т-34-85 с пушкой Д-5Т, переданный 11 мая 1944 года 3-му учебному танковому полку 1-й польской армии. Что касается боевых частей, то первой эти танки - 20 единиц - получила 1-я польская танковая бригада в сентябре 1944 года после боев под Студзянками. Всего же в 1944-45 годах Войско Польское получило 328 танков Т-34-85 (последние 10 машин были переданы 11 марта). Танки поступали с заводов №183, №112 и ремонтных баз. В ходе боевых действий значительная часть боевых машин была потеряна. По состоянию на 16 июля 1945 года в Войске Польском числилось 132 танка Т-34-85.

Все эти машины были порядком изношены и требовали капитального ремонта. Для его проведения создали специальные бригады, которые на местах недавних боев снимали с подбитых польских, да и советских танков исправные узлы и агрегаты. Интересно отметить, что в ходе ремонта появилось некоторое количество "синтезированных" танков, когда у Т-34 раннего выпуска меняли подбашенный лист и устанавливали башню с 85-мм пушкой.

1-я отдельная чехословацкая бригада получила Т-34-85 в начале 1945 года. В ее состав тогда входили 52 Т-34-85 и 12 Т-34. Бригада, находясь в оперативном подчинении советской 38-й армии, принимала участие в тяжелых боях за Остраву. После взятия 7 мая 1945 года г.Оломоуц оставшиеся в строю 8 танков бригады были переброшены в Прагу. Число танков Т-34-85, переданных в 1945 году Чехословакии, в разных источниках колеблется от 65 до 130 единиц.

На завершающем этапе войны две танковых бригады сформировали в Народно-освободительной армии Югославии. 1-ю танковую бригаду вооружили англичане, и ее легкие танки МЗАЗ в июле 1944 года высадились на Адриатическом побережье Югославии. 2-я танковая бригада была сформирована с помощью Советского Союза в конце 1944 года и получила 60 танков Т-34-85.

Незначительное количество Т-34-85 захватили немецкие войска, а также войска союзных с Германией государств. Этих танков, использовавшихся вермахтом, были единицы, что и понятно - в 1944-1945 годах поле боя в большинстве случаев оставалось за Красной Армией. Достоверно известны факты применения отдельных Т-34-85 5-й танковой дивизией СС "Викинг", 252-й пехотной дивизией и некоторыми другими частями. Что касается союзников Германии, то в 1944 году финны, например, захватили девять Т-34-85, шесть из которых эксплуатировались в финской армии до 1960 года.

Как это часто бывает на войне, боевая техника иногда несколько раз переходила из рук в руки. Весной 1945 года 5-я гвардейская танковая бригада, воевавшая в составе 18-й армии на территории Чехословакии, захватила у немцев средний танк Т-34-85. Интересно отметить, что на тот момент материальная часть бригады состояла из легких танков Т-70, средних Т-34 и батальона трофейных венгерских танков. Захваченная машина стала первым танком Т-34-85 в этой бригаде.

После окончания Второй мировой войны Т-34-85 довольно долго - почти до середины 50-х годов - составляли основу танкового парка Советской Армии.

За пределами Советского Союза Т-34-85 участвовали в боевых действиях практически на всех континентах и вплоть до самого последнего времени. К сожалению, указать точное число переданных в ту или иную страну танков этого типа не представляется возможным, тем более, что поставки эти осуществлялись не только из СССР, но и из Польши и Чехословакии.

Средний танк Т-34-85, по существу, представляет собой большую модернизацию танка Т-34, в результате которой был устранен очень важный недостаток последнего - теснота боевого отделения и связанная с ней невозможность полного разделения труда членов экипажа. Достигнуто это было за счет увеличения диаметра башенного погона, а также за счет установки новой трехместной башни значительно больших, чем у Т-34, размеров. При этом конструкция корпуса и компоновка в нем узлов и агрегатов сколько-нибудь существенных изменений не претерпели. Следовательно, остались и недостатки, свойственные машинам с кормовым расположением двигателя и трансмиссии.

Вместе с тем, диаметр башенного погона, при сохранении неизменной формы корпуса, у Т-34-85 был практически предельным, что не позволяло разместить в башне артсистему более крупного калибра. Возможности модернизации танка по вооружению были исчерпаны полностью, в отличие, например, от американского "Шермана" и немецкого Pz IV. Кстати, проблема увеличения калибра основного вооружения танка имела первостепенное значение.

Иногда можно услышать вопрос: зачем понадобился переход к 85-мм пушке, нельзя ли было улучшить баллистические характеристики Ф-34 за счет увеличения длины ствола? Ведь поступили же так немцы со своей 75-мм пушкой на Pz IV. Дело в том, что немецкие орудия традиционно отличались лучшей внутренней баллистикой (наши столь же традиционно-внешней). Немцы добивались высокой бронепробиваемости за счет повышения начальной скорости и лучшей отработки боеприпасов. Адекватно ответить мы могли только увеличением калибра. Хотя пушка С-53 значительно улучшила огневые возможности Т-34-85, но все попытки создания 85-мм пушек с начальной скоростью свыше 1000 м/с, так называемых пушек большой мощности, закончились неудачей по причине быстрого износа и разрушения ствола еще на стадии испытаний. Для "дуэльного" поражения немецких танков понадобился переход к 100-мм калибру, что было осуществлено только в танке Т-54 с диаметром башенного погона 1815 мм.

Следствием компоновочной схемы Т-34-85 стало и отсутствие в боевом отделении вращающегося полика башни. В бою заряжающий работал, стоя на крышках ящиков со снарядами, уложенными на днище танка. При поворотах башни он должен был перемещаться вслед за казенником, при этом ему мешали стреляные гильзы, падавшие сюда же на пол. При ведении интенсивного огня скапливавшиеся гильзы затрудняли и доступ к выстрелам, размещенным в боеукладке на днище.

Рассматривая достоинства и недостатки Т-34-85, необходимо учитывать еще одно весьма важное обстоятельство. Экипаж любого танка, как правило, в повседневной реальности абсолютно не волнует, под каким углом наклона расположен лобовой или какой-либо другой лист корпуса или башни, но глупыми спорами на эти темы любят заниматься современные "любители" танков, не понимая, что значительно важнее, чтобы танк как машина, то есть как совокупность механических и электрических механизмов, работал четко, надежно и не создавал проблем при эксплуатации. В том числе и проблем, связанных с ремонтом или заменой каких-либо деталей, узлов и агрегатов. Вот тут у Т-34-85 (как и у Т-34-76) все было в порядке. Танк отличался исключительной ремонтопригодностью!

Существует правило: компоновать не для обеспечения удобного монтажа/демонтажа агрегатов, а исходя из того, что до полного выхода из строя агрегаты не нуждаются в ремонте. Требуемая высокая надежность и безотказность в работе достигаются при проектировании танка на базе готовых, конструктивно отработанных агрегатов. Поскольку при создании Т-34 практически ни один из агрегатов танка не отвечал этому требованию, то и его компоновку выполнили вопреки правилу. Крыша моторно-трансмиссионного отделения была легкосъемной, кормовой лист корпуса откидывался на петлях, что позволяло осуществлять демонтаж таких крупногабаритных агрегатов, как двигатель и коробка передач в полевых условиях. Все это имело колоссальное значение в первой половине войны, когда из-за технических неисправностей из строя выходило больше танков, чем от воздействия противника (на 1 апреля 1942 года, например, в действующей армии имелось 1642 исправных и 2409 неисправных танков всех типов, в то время как наши боевые потери за март составили 467 танков). По мере улучшения качества агрегатов, достигшего наивысшего показателя у Т-34-85, значение ремонтопригодной компоновки снизилось, но язык не повернется назвать это недостатком. Более того, хорошая ремонтопригодность оказалась как нельзя кстати в ходе послевоенной эксплуатации танка за рубежом, в первую очередь в странах Азии и Африки, порой в экстремальных климатических условиях и с персоналом, имевшим весьма посредственный, если не сказать больше, уровень подготовки.

При наличии всех недостатков в конструкции "тридцатьчетверки" был соблюден некий баланс компромиссов, выгодно отличавший эту боевую машину от других танков Второй мировой войны. Простота, удобство при эксплуатации и техническом обслуживании, в совокупности с хорошей бронезащитой, маневренностью и достаточно мощным вооружением и стали причиной успеха и популярности Т-34-85 у танкистов.

Источники: "Руководство по мат.части и эксплуатации танка Т-34-85", Воениздат, 1960;
"Танк T-34. Руководство", Воениздат, 1944;
"Бронеколлеция" №1 1998, №4 1999;
"Арт. вооружение советских танков 1940-1945" Армада №4;
И.Шмелев "Танк T-34", Техника и вооружение №11-12, 1998;
J.Magnuski "Wozy bojowe", LWP, Warsawa, 1985;
"Soviet tanks in combat 1941-1945. The T-28, T-34, T-34-85 and T-44", Concord publ. company
S.Zaloga, J.Grandsen "T-34 in action"

{phocagallery view=category|categoryid=39|imagerandom=0|detail=5|limitstart=0|limitcount=30|displayname=1|displaydetail=0|displaydownload=0|bordercolor=#ffffff|imageshadow=shadow1|bordercolorhover=#cfcfcf|bgcolor=none|bgcolorhover=none|overlib=2|type=0}

Танк Т-34 имел классическую компоновку с кормовым расположением трансмиссии. Внутри корпус танка делился на четыре отделения: управления, боевое, моторное и трансмиссионное.

Отделение управления находилось в носовой части танка. В нем размещались сиденья водителя и стрелка-радиста, органы управления, контрольные приборы, пулемет ДТ в шаровой установке, часть боекомплекта, радиостанция (первоначально устанавливалась не на всех танках), приборы наблюдения, два баллона со сжатым воздухом для запасного пуска двигателя, запасные части, инструмент и принадлежности.

Боевое отделение находилось в средней части машины. В нем размещались сиденья командира танка (он же наводчик) и башенного стрелка (он же заряжающий). Над боевым отделением на шариковой опоре устанавливалась башня, в которой размещались вооружение, часть боекомплекта и приборы наблюдения. В крыше башни имелся люк (позже два люка) для посадки экипажа.

Моторное отделение располагалось за боевым в средней части танка и отделялось от него сплошной разборной перегородкой с люками, закрытыми съемными крышками. В моторном отделении были установлены двигатель, два водяных радиатора, два масляных бака-радиатора, четыре аккумуляторных батареи. Двигатель располагался носком в сторону кормы; радиаторы - по обеим сторонам двигателя, параллельно продольной оси танка.

Трансмиссионное отделение находилось в кормовой части танка. В нем размещались главный фрикцион с центробежным вентилятором, коробка перемены передач, бортовые фрикционы с тормозами, электростартер, бортовые передачи и два топливных бака.

Корпус Т-34

Корпус танка представлял собой жесткую броневую коробку с продолговатой закругленной носовой частью и кормой. Корпус сваривался из катаных листов гомогенной брони МЗ-2 (И8-С). Для увеличения снарядостойкости верхняя часть обоих бортов делалась наклонной. Основные части корпуса - днище, носовая часть, борта, корма, крыша и поперечные перегородки.

Днище - основной скрепляющий элемент корпуса - состояло из передней и задней частей, соединенных встык сварным швом. Соединение усиливалось стальной балкой Т-образного сечения, являвшейся нижней частью каркаса моторной перегородки. Балка приваривалась и приклепывалась к днищу по обе стороны стыка. Толщина днища в передней части была больше, чем в задней. В днище имелись три люка, закрывавшиеся броневыми крышками, шесть отверстий с пробками и восемь вырезов, по четыре с каждого борта. В передней части днища возле сиденья стрелка-радиста имелся люк овальной формы для аварийного выхода экипажа из танка. В моторном отделении на днище была укреплена подмоторная установка, состоявшая из двух поперечных кронштейнов, к которым 36 болтами привинчивались две параллельные рамы. На этих рамах устанавливался двигатель.

Носовая часть корпуса состояла из передней балки, трех броневых листов, крышки люка водителя и броневого колпака пулемета. Верхний лобовой лист приваривался встык к передней балке, бортовым листам, подкрылкам и подбашенному листу. На бронекорпусах, изготовленных Сталинградской судоверфью (завод №264) в 1942 году, верхний лобовой лист приваривался к бортовым листам с соединением в шип.

В верхней части крышки люка механика-водителя имелось основание для центрального зеркального перископического смотрового прибора. С начала 1942 года появился люк механика-водителя более простой формы с двумя призменными смотровыми приборами, заимствованный у танка А-43. Для защиты от пуль и осколков снарядов призмы закрывались снаружи откидными броневыми крышками.

С правой стороны от люка водителя в броневом колпаке располагалась шаровая установка пулемета ДТ. Начиная с 1942 года на ствол пулемета надевалась броневая маска (за исключением машин производства СТЗ).

Борта корпуса состояли из нижней и верхней частей, соединенных сваркой. Нижняя представляла собой вертикальный броневой лист, имевший пять отверстий для прохода осей балансиров. В передней части вертикального бортового листа приваривался картер механизма натяжения гусениц, а в задней части - картер бортовой передачи. Верхняя часть борта представляла собой подкрылок с горизонтальным дном и наклонным бортовым листом. С внутренней стороны к бортам приваривались восемь коробов (по четыре с каждой стороны), в которых устанавливались наклонные пружинные подвески катков.

В пространстве между коробами крепились баки для горючего и масла. Кстати, именно эти топливные баки и приводили к полному разрушению танка если, будучи полупустыми, пробивались вражеским снарядом.

Корма корпуса состояла из верхнего наклонного листа, нижнего наклонного корытообразного листа и двух картеров бортовых передач. Верхний наклонный лист трапециевидной формы кpeпилcя петлями и винтами к нижнему и бортовым листам. В нем имелся четырехугольный люк (с 1942 года - круглый, за исключением танков, выпускавшихся на СТЗ), обеспечивавший доступ к агрегатам, установленным в задней части трансмиссионного отделения, и два овальных отверстия для выхлопных труб (снаружи эти отверстия защищались броневыми колпаками).

Крыша над боевым отделением представляла собой броневой лист, в котором имелись большой круглый вырез для установки башни и четыре выреза для доступа к верхней части подвесок катков, закрытых сверху крышками. Крыша над моторным отделением состояла из среднего продольного листа с люком для доступа к двигателю, двух боковых листов над радиаторами, двух продольных листов жалюзи и колпаков над радиаторами.

Крыша над трансмиссионным отделением состояла из двух броневых листов над баками для топлива, двух броневых листов жалюзи, узкого концевого поперечного листа и сетки над крышей.

Башня Т-34

Существовало несколько типов башен Т-34:
- сварная (1940-1942);
- литая (1941-1942);
- штампованная шестигранная (1942-1944);
- литая шестигранная (1942-1944).

По своим эксплуатационным характеристикам они мало отличались друг от друга за исключением шестигранной.

Сварная башня овальной обтекаемой формы устанавливалась на шариковой опоре над боевым отделением корпуса. В ее переднем лобовом листе имелись три выреза: центральный - для установки пушки; правый - для спаренного пулемета; левый - для телескопического прицела. В боковых листах башни были предусмотрены вырезы для приварки оснований смотровых приборов, а под ними - отверстия для стрельбы из револьвера.

В заднем листе ниши башни имелся люк для демонтажа пушки, его крышка крепилась четырьмя, а затем шестью болтами. У танков, выпущенных СТЗ в 1942 году, съемным был весь кормовой лист башни (крепился восемью болтами). У сормовских машин этот люк вообще отсутствовал.

В крыше башни имелся люк трапециевидной формы, закрывавшийся откидной крышкой, в которой находились два отверстия: левое - для установки прибора кругового обзора; правое - для сигнализации. С осени 1941 года прибор кругового обзора не устанавливался, а его отверстие заваривалось. На танках выпуска 1942 года этого отверстия уже не было.

В переднем листе крыши башни имелись два отверстия: слева - для установки перископического прицела; справа, на продольной оси башни, закрытое колпаком - для вентиляции. С конца 1941 года отверстий для прицелов было два - слева и справа от вентилятора.

На танках первых выпусков в заднем листе крыши башни имелось отверстие для ввода антенны с приваренной бронировкой. У машин последующих выпусков это отверстие заваривалось, а позже просто не выполнялось, так как радиоаппаратуру вместе с антенным вводом перенесли из ниши башни в носовую часть корпуса (с правой стороны по ходу танка). Помимо сварных, выпускались литые башни, в которых крыша и днище ниши вваривались после предварительной мехобработки. Основания боковых смотровых приборов отливались заодно с корпусом башни. В остальном литая башня отличий от сварной не имела.

В 1942 году была введена башня так называемой "улучшенной" формы, более близкая по своим очертаниям к правильному шестиграннику. Эта башня выполнялась как литой, так и штампованной. Передняя наклонная стенка башни имела прямоугольный вырез для монтажа вооружения. Снаружи вырез закрывался броневым лобовым щитом, крепившимся к башне болтами.

На боковых стенках башни были прорезаны две смотровые щели, оборудованные смотровыми приборами. В танках выпуска 1943 года под смотровыми щелями имелись отверстия для стрельбы из револьвера, закрывавшиеся заглушками.

Крыша башни представляла собой плоский броневой лист. В передней левой части крыши находилось отверстие для перископического прицела. На командирских танках в передней правой части крыши предусматривалось отверстие для командирской панорамы. В средней части крыши было оборудовано два круглых люка для входа и выхода экипажа.

Между ними размещалась съемная перемычка, позволявшая вынимать через люки бортовые топливные баки, не снимая башни. В задней части крыши находился люк для вентиляции, закрытый броневым колпаком. С 1943 года у ряда танков на левом люке устанавливалась командирская башенка цилиндрической формы. Танки с командирской башенкой съемной перемычки в крыше башни не имели.

Башни всех вариантов приводились во вращение электрическим поворотным механизмом или вручную. При работе электропривода максимальная скорость поворота башни достигала 4,2 об/мин (т.е. 360° за 14 секунд).

Вооружение Т-34

На танках Т-34 ранних выпусков устанавливалась 76-мм пушка Л-11 обр. 1938/39 года (см. табл. 1). Пушка имела вертикальный клиновой полуавтоматический затвор с устройством для отключения полуавтоматики, так как в предвоенные годы руководство ГАБТУ считало, что полуавтоматики в танковых пушках быть не должно (из-за загазованности боевого отделения). Особенностью пушки Л-11 являлись оригинальные противооткатные устройства, в которых жидкость компрессора непосредственно контактировала с воздухом накатника.

С февраля - марта 1941 года на Т-34 устанавливалась 76-мм пушка Ф-34 обр. 1940 года (см. табл. 1). Противооткатные устройства пушки состояли из гидравлических тормоза отката и накатника и располагались под стволом. Затвор клиновой, с полуавтоматикой механического копирного типа. Выстрел из пушки производился с помощью ножного или ручного механических спусков.

Пушка Ф-34 дважды модернизировалась. В ходе первой модернизации были изменены затвор и полуавтоматика с копирным устройством, спусковые механизмы, упразднен компенсатор в тормозе отката, предохранитель для запирания затвора по-походному и скоба с буфером. При второй - вместо ствола со свободной трубой установили ствол-моноблок с казенником, соединявшимся с трубой с помощью муфты.

Танк вооружался двумя 7,62-мм пулеметами ДТ, один из них был спарен с пушкой, другой смонтирован в шаровой установке в лобовом листе корпуса.

Для ведения стрельбы из пушки Л-11 применялись телескопический прицел ТОД-6 и перископический панорамный прицел ПТ-6; из пушки Ф-34 - телескопический прицел ТОД-7 и перископический панорамный прицел ПТ-7, впоследствии замененные на телескопический прицел ТМФД-7 и перископический панорамный прицел ПТ-4-7. На части танков помимо штатного перископического прицела устанавливалась командирская панорама ПТ-К. Для ведения огня с закрытых позиций с 1943 года пушка Ф-34 выпускалась с боковым уровнем, укрепленным на люльке.

Для стрельбы из пушек Л-11 и Ф-34 применялись унитарные патроны от дивизионных пушек обр.1902/30 г. и обр.1939 года и от полковой пушки обр. 1927 года (см. Таблицу 2).

Здесь хотелось бы отметить, что вопреки некоторым публикация, танки Т-34 кумулятивными (по тогдашней терминологии - бронепрожигающими) снарядами не комплектовались! Чаще всего встречается упоминание выстрела УБП-354А, хотя это выстрел полковой пушки, стрелять им из Л-11 и Ф-34 категорически запрещалось из-за разрыва снаряда внутри канала ствола.

В танках 1940-42 года выпуска боекомплект состоял из 77 выстрелов, которые укладывались на полу боевого отделения и на его стенках. На полу танка устанавливались 20 высоких (на 3 выстрела) и 4 низких (на 2 выстрела) чемодана - всего 68 снарядов. На стенках боевого отделения размещались 9 выстрелов: на правой стороне - 3, в общей горизонтальной укладке и на левой - 6, в двух горизонтальных укладках - по 3 выстрела.

В танках 1942-1944 года выпуска с шестигранной башней боекомплект состоял из 100 выстрелов (бронебойных - 21, осколочно-фугасных - 75, подкалиберных - 4). Для укладки выстрелов на полу боевого отделения было оборудовано 8 ящиков на 86 выстрелов.

Остальные 14 выстрелов размещались так: 2 бронебойно-трассирующих - в кассетах на крышке ящика в правом заднем углу боевого отделения, 8 осколочно-фугасных - на левом борту боевого отделения и 4 подкалиберных - в кассетах на правом борту.

Боекомплект пулеметов первоначально состоял из 2898 патронов (46 дисков). У танков ранних выпусков, не имевших радиостанции, он включал 4725 патронов (75 дисков). В Т-34 с "улучшенной" башней размещалось 3150 патронов к пулеметам (50 дисков), один пистолет-пулемет ППШ, 4 магазина к нему и 25 ручных гранат Ф-1.

Двигатель и трансмиссия Т-34

На танке Т-34 устанавливался 12-цилиндровый дизель В-2-34 (см. Таблицу 3). Топливо - дизельное, марки ДТ или газойль марки "Э" по ОСТ 8842; подавалось принудительно, с помощью двенадцатиплунжерного топливного насоса НК-1. Танки ранних выпусков имели шесть топливных баков общей емкостью 460 л и четыре наружных топливных бака общей емкостью 134л. К концу лета 1943 года число топливных баков довели до восьми, а их емкость возросла до 540 л. Вместо четырех бортовых стали устанавливать два кормовых бака прямоугольной формы, а с 1943 года - два цилиндрических бака емкостью по 90 л с каждого борта. Вскоре их количество довели до трех: один на левом борту, два - на правом. Часто один из баков заполнялся маслом для двигателя, который "жрал" его в огромных количествах. Наружные топливные баки к системе питания двигателя не подключались.

Система смазки - циркуляционная, под давлением. Циркуляцию масла обеспечивал шестеренчатый трехсекционный масляный насос.

Система охлаждения - жидкостная, закрытая, с принудительной циркуляцией. Радиаторов - два, трубчатых, установленных по обе стороны от двигателя с наклоном в его сторону, общей емкостью 90-95 л.

Для очистки воздуха, поступавшего в цилиндры двигателя, на танке устанавливался воздухоочиститель типа "Помон", а с 1942 года - два воздухоочистителя типа "Циклон".

Пуск двигателя осуществлялся электростартером СТ-700 мощностью 15 л.с. или сжатым воздухом (два баллона размещались в отделении управления).

Трансмиссия состояла из многодискового главного фрикциона сухого трения (сталь по стали), коробки передач, бортовых фрикционов, тормозов и бортовых передач. Коробка передач трехходовая, четырехскоростная (с конца 1942 года - пятискоростная).

Ходовая часть

Ходовая часть танка применительно к одному борту состояла из пяти сдвоенных опорных катков диаметром 830 мм. Опорные катки, выпускавшиеся разными заводами, существенно отличались по конструкции и внешнему виду:
- литые с обрезинкой;
- штампованные с обрезинкой;
- литые без обрезинки, но с внутренней амортизацией;
- штампованные без обрезинки, но с внутренней амортизацией;
- штампованные без обрезинкии без внутренней амортизации (выпускались только СТЗ).

Подвеска индивидуальная, пружинная. Направляющие колеса литые, с кривошипным механизмом натяжения гусениц. У танков ранних выпусков направляющие колеса были обрезинены.

Гусеницы стальные, с литыми или штампованными траками. У танков ранних выпусков они состояли из 74 траков (37 гребневых и 37 плоских) шириной 550 мм. У машин выпуска 1942-1943 годов гусеницы состояли из 72 траков шириной 500 мм.

Электрооборудование

Электрооборудование было выполнено по однопроводной схеме. Напряжение 24 и 12В. Источники: генератор ГТ-4563А мощностью 1 кВт, четыре аккумуляторные батареи 6-СТЭ-128 емкостью 128 А.ч каждая. Потребители: электростартер СТ-700, электромотор поворотного механизма башни, электромотор вентилятора, контрольные приборы, аппаратура внешнего и внутреннего освещения, электросигнал, умформер радиостанции и лампы ТПУ.

Средства связи

На Т-34 устанавливалась коротковолновая приемо-передающая симплексная телефонная радиостанция 9-Р (на танках первых выпусков 71-ТК-З), имевшая возможность принимать телеграфные немодулированные сигналы. С 1943 года Т-34 начали оснащаться модернизированной радиостанцией 9-РМ с расширенным диапазоном.

На танках ранних выпусков внутренняя связь обеспечивалась танковым переговорным устройством ТПУ-2 или ТПУ-3 довоенного образца. Позже все танки Т-34 обеспечивались переговорным устройством ТПУ-3-бисФ.

Источники: "Средний танк T-34. Альбом конструкций", НКТП, 1941;
"Танк T-34. Руководство службы", Воениздат, 1941;
"Танк T-34. Руководство", Воениздат, 1944;
Бронеколлекция №3, 1999;
И.Шмелев "Танк T-34", Техника и вооружение №11-12, 1998;
J.Magnuski "Wozy bojowe", LWP, Warsawa, 1985;
S.Zaloga, J.Grandsen "T-34 in action"

{phocagallery view=category|categoryid=38|imagerandom=0|detail=5|limitstart=80|limitcount=40|displayname=1|displaydetail=0|displaydownload=0|bordercolor=#ffffff|imageshadow=shadow1|bordercolorhover=#cfcfcf|bgcolor=none|bgcolorhover=none|overlib=2|type=0}

4 мая 1938 года в Москве состоялось расширенное заседание Комитета Обороны СССР. Вел заседание В.И.Молотов, присутствовали И.В.Сталин, К.Е.Ворошилов, другие государственные и военные руководители, представители оборонной промышленности, а также командиры-танкисты, недавно вернувшиеся из Испании. Собравшимся был представлен проект легкого колесно-гусеничного танка А-20, разработанный на ХПЗ. В ходе его обсуждения завязалась дискуссия о целесообразности применения на танках колесно-гусеничного движителя.

Выступившие в прениях участники боев в Испании, в частности А.А.Ветров и Д.Г.Павлов (на тот момент начальник АБТУ), высказали диаметрально противоположные точки зрения по этому вопросу. При этом противники колесно-гусеничного движителя, оказавшиеся в меньшинстве, ссылались на якобы печальный опыт применения танков БТ-5 в Испании, что не совсем понятно, так как опыт этот имел весьма ограниченный характер - в Испанию было отправлено всего 50 танков БТ-5. Несостоятельными выглядели и ссылки на очень низкую надежность ходовой части: в сентябре 1937 года "бетешки", например, выдвигаясь на Арагонский фронт, совершили 500-км марш по шоссе на колесах без существенных поломок. Кстати, полтора года спустя, уже в Монголии, БТ-7 6-й танковой бригады совершили 800-км марш к Халхин-Голу на гусеницах, и тоже почти без поломок.

Суть противоречий, скорее всего, состояла в другом: насколько вообще нужна боевому танку ходовая часть в двух ипостасях? Ведь колесный движитель использовался в основном для совершения маршей на высоких скоростях по хорошим дорогам, а такая возможность выпадала достаточно редко. Стоило ли ради этого усложнять конструкцию ходовой части танка? И если у БТ-7 такое усложнение было еще сравнительно небольшим, то у А-20, имевшего привод на три пары опорных катков, - уже весьма существенным. Наверняка, имели место и другие причины: производственные, эксплуатационные и политические - если начальство за колесно-гусеничный движитель, то зачем лезть на рожон?

В итоге, и не без влияния позиции И.В.Сталина, неожиданно для многих поддержавших "гусеничников", КБ ХПЗ поручили разработать проект чисто гусеничного танка, по массе и всем прочим тактико-техническим характеристикам (разумеется, за исключением ходовой части) аналогичного А-20. После изготовления опытных образцов и проведения сравнительных испытаний предполагалось принять окончательное решение в пользу того или иного варианта машины.

Здесь уместно сделать краткий экскурс в историю и напомнить читателю некоторые факты, связанные с проектированием А-20, поскольку именно с А-20 началась история танка, впоследствии названного Т-34.

Итак, в 1937 году завод №183 (этот номер ХПЗ получил во второй половине 1936 года) в соответствии с тактико-техническими требованиями АБТУ должен был спроектировать колесно-гусеничные танки БТ-7ИС и БТ-9, причем в том же году планировалось выпустить 100 единиц БТ-7ИС. Конструкторским бюро КБ-190 отдела "100" (танковое производство), которое с января 1937 года возглавлял М.И.Кошкин, эта работа была сорвана. Кроме того, Кошкиным всячески тормозилась и работа адъюнкта ВАММ им.Сталина военинженера 3-го ранга А.Я.Дика, специально направленного на ХПЗ для разработки нескольких вариантов эскизного проекта танка БТ-ИС.

13 октября 1937 года АБТУ выдало заводу тех. требования на проектирование новой боевой машины - колесно-гусеничного танка БТ-20. Спустя две недели директор завода №183 Ю.Е.Максарев получил из Главка распоряжение следующего содержания:

"Директору завода №183.

Решением Правительства № 94сс от 15 августа 1937 года Главному управлению предложено спроектировать и изготовить опытные образцы и подготовить к 1939 г. производство для серийного выпуска быстроходных колесно-гусеничных танков с синхронизированным ходом. Ввиду чрезвычайной серьезности данной работы и крайне сжатых сроков, заданных Правительством, 8-е Главное управление Наркомата оборонной промышленности считает необходимым провести следующие мероприятия.

1. Для проектирования машины создать на ХПЗ отдельное КБ (ОКБ), подчиненное непосредственно главному инженеру завода.
2. По договоренности с ВАММ и АБТУ назначить начальником этого бюро адъюнкта академии военинженера 3 ранга Дик Адольфа Яковлевича и выделить для работы в бюро с 5 октября 30 человек дипломников ВАММ и с 1 декабря дополнительно 20 человек.
3. По договоренности с АБТУ РККА назначить главным консультантом по машине капитана Кульчицкого Евгения Анатольевича.
4. Не позднее 30 сентября выделить для работы в ОКБ 8 лучших конструкторов-танкистов завода для назначения их руководителями отдельных групп, одного стандартизатора, секретаря и архивариуса.
5. Создать при ОКБ макетно-модельную мастерскую и обеспечить внеочередное выполнение работ, связанных с новым проектированием во всех цехах завода.
6. Считать необходимым спроектировать три варианта ходовой части и изготовить два опытных образца, утвержденных по рассмотрению проектов.
7. На проведение работы заключить договор с АБТУ не позднее 15 октября 1937 г."

В результате на заводе было создано КБ, значительно более сильное, чем основное.

Для разработки нового танка АБТУ направило в Харьков капитана Е.А.Кульчицкого, военинженера 3-го ранга А.Я.Дика, инженеров П.П.Васильева, В.Г.Матюхина, Водопьянова, а также 41 слушателя-дипломника ВАММ.

В свою очередь, завод выделил конструкторов: А.А.Морозова, Н.С.Коротченко, Шура, А.А.Молоштанова, М.М.Лурье, Верковского, Диконя, П.Н.Горюна, М.И.Таршинова, А.С.Бондаренко, Я.И.Барана, В.Я.Курасова, В.М.Дорошенко, Горбенко, Ефимова, Ефременко, Радойчина, П.С.Сентюрина, Долгоногову, Помочайбенко, В.С.Календина, Валового.

Начальником ОКБ был назначен А.Я.Дик, помощником начальника инженер П.Н.Горюн, консультантом АБТУ Е.А.Кульчицкий, начальниками секций В.М.Дорошенко (контрольная), М.И.Таршинов (корпусная), Горбенко (моторная), А.А.Морозов (трансмиссия), П.П.Васильев (ходовая часть).

Сведения о деятельности этого коллектива, которые пока удалось обнаружить, обрываются началом ноября 1937 года. Однако достоверно известно, что ТТТ к танку БТ-20 (заводской индекс - А-20) во многом базировались на разработках А.Я.Дика, сделанных летом 1937 года. В первую очередь это касается конструкции гитары, углов наклона верхней части бортов, продольного расположения карданных валов колесного привода, наклонного расположения рессор и др. Даже предложение Дика использовать в ходовой части пять пар опорных катков для лучшего распределения нагрузки на ходовую часть нашло свое применение, если не на А-20, то на последующих машинах.

В публикациях по истории создания Т-34 ОКБ не фигурирует, а встречаются лишь упоминания о секции или бюро перспективного проектирования во главе с А.А.Морозовым и практически с тем же коллективом. В альбоме "Харьковское конструкторское бюро по машиностроению имени А.А.Морозова", изданном в Харькове к 70-летию КБ, сообщается, что для выполнения задания АБТУ по разработке нового колесно-гусеничного танка М.И.Кошкин организовал новое подразделение - КБ-24. Конструкторов он подбирал лично, на добровольных началах, из числа работников КБ-190 и КБ-35 (последнее занималось обслуживанием серийного производства тяжелого танка Т-35). В этот коллектив входил 21 человек: М.И.Кошкин, А.А.Морозов, А.А.Молоштанов, М.И.Таршинов, В.Г.Матюхин, П.П.Васильев, С.М.Брагинский, Я.И.Баран, М.И.Котов, Ю.С.Миронов, В.С.Календин, .В.Е.Моисеенко, А.И.Шпайхлер, П.С.Сентюрин, Н.С.Коротченко, Е.С.Рубинович, М.М.Лурье, Г.П.Фоменко, А.И.Астахова, А.И.Гузеева, Л.А.Блейшмидт.

На упомянутом выше заседании Комитета Обороны проект А-20 представляли М.И.Кошкин и А.А.Морозов.

Однако вернемся в 1938-й год. Технический проект гусеничного танка, получившего обозначение А-32, выполнили быстро, поскольку внешне он ничем не отличался от А-20, за исключением ходовой части, имевшей 5 (а не 4, как у А-20) опорных катков на сторону. В августе 1938 года оба проекта были представлены на заседании Главного военного совета РККА при Наркомате обороны. Общее мнение участников вновь склонялось в пользу колесно-гусеничного танка. И вновь решающую роль сыграла позиция Сталина: он предложил построить и испытать оба танка и только после этого принять окончательное решение.

В связи со срочной разработкой чертежей встал вопрос о привлечении дополнительных конструкторских сил. В начале 1939 года было проведено объединение имевшихся на заводе №183 трех танковых КБ (КБ-190, КБ-35 и КБ-24) в одно подразделение, которому присвоили шифр - отдел 520. Одновременно произошло слияние в один всех опытных цехов. Главным конструктором отдела 520 стал М.И.Кошкин, начальником КБ и заместителем главного конструктора - А.А.Морозов, заместителем начальника - Н.А.Кучеренко.

К маю 1939 года опытные образцы новых танков изготовили в металле. До июля обе машины проходили в Харькове заводские испытания, а с 17 июля по 23 августа - полигонные. При этом в отчете об испытаниях указывалось, что ни та ни другая машины не были полностью укомплектованы. В наибольшей степени это касалось А-32. На нем отсутствовали оборудование ОПВТ, предусмотренное проектом, и укладка ЗИП; 6 опорных катков из 10 были заимствованы у БТ-7, не полностью оказалась оборудована и боеукладка.

Что касается отличий А-32 от А-20, то комиссия, проводившая испытания, отметила следующее: первый не имеет колесного привода; толщина его бортовой брони 30 мм (вместо 25 мм); вооружен 76-мм пушкой Л-10 вместо 45-мм; имеет массу 19 тонн. Боеукладка как в носу, так и на бортах А-32 была приспособлена для 76-мм снарядов. Из-за отсутствия привода на колесный ход, а также наличия 5 опорных катков внутренняя часть корпуса А-32 несколько отличалась от внутренней части А-20. По остальным же механизмам А-32 существенных отличий от А-20 не имел.

В ходе испытаний были уточнены ТТХ обоих танков.

В ходе заводских испытаний А-20 прошел 872 км (на гусеницах - 655, на колесах - 217), А-32 - 235 км. На полигонных испытаниях А-20 прошел 3267 км (из них на гусеницах - 2176), А-32 - 2886 км.

Председатель комиссии полковник В.Н.Черняев, не решаясь отдать предпочтение одной из машин, написал в заключении, что "оба танка успешно выдержали испытания", после чего вопрос опять повис в воздухе.

23 сентября 1939 года состоялся показ танковой техники руководству Красной Армии, на котором присутствовали К.Е.Ворошилов, А.А.Жданов, А.И.Микоян, Н.А.Вознесенский, Д.Г.Павлов и другие, а также главные конструкторы представляемых танков. Помимо А-20 и А-32, на подмосковный полигон доставили тяжелые танки KB, CMК и Т-100, а также легкие БТ-7М и Т-26.

А-32 "выступил" весьма эффектно. Легко, даже изящно и в хорошем темпе танк преодолел ров, эскарп, контрэскарп, копейный мост, вброд форсировал реку, поднялся по косогору с подъемом больше 30° и в заключение сбил носовой частью бронекорпуса большую сосну, вызвав восхищение зрителей.

По результатам испытаний и показа было высказано мнение, что танк А-32, имевший запас по увеличению массы, целесообразно защитить более мощной 45-мм броней, соответственно повысив прочность отдельных деталей.

Впрочем, в это время в опытном цехе завода №183 уже велась сборка двух таких танков, получивших заводской индекс А-34. Одновременно в течение октября - ноября 1939 года велись испытания двух А-32, догруженных на 6830 кг, то есть до массы А-34.

Завод торопился собрать новые танки к 7 ноября, бросив на это все силы. Однако возникавшие технические трудности, главным образом, с силовыми установками и силовыми передачами, тормозили сборку. И это несмотря на то, что все агрегаты и узлы тщательно собирались, все резьбовые соединения обрабатывались горячим маслом, а трущиеся поверхности пропитывались очищенным тавотом. Игнорируя протесты военпредов, в коробки передач установили только импортные подшипники. Беспрецедентной отделке подвергались и внешние поверхности корпусов и башен.

Не способствовала ускорению производства и весьма сложная технология изготовления броневых деталей для этих двух танков. В частности, лобовая часть корпуса выполнялась из цельного броневого листа, который сначала подвергался отпуску, затем изгибался, правился и вновь поступал на термообработку. Заготовки коробились при отпуске и закалке, покрывались трещинами при гибке, а их большие размеры затрудняли процесс правки. Башня также сваривалась из крупных гнутых бронелистов. Отверстия (например, амбразура пушки) вырезались после гибки, что вызывало большие трудности при механической обработке.

Тем временем, еще до изготовления машины в металле, 19 декабря 1939 года постановлением Комитета Обороны при СНК СССР №443сс А-34 был рекомендован для принятия на вооружение под обозначением Т-34 в случае благополучного завершения госиспытаний пробегом на 2000 км.

Сборку первого А-34 закончили в январе 1940 года, второго - в феврале. И сразу же начались войсковые испытания, ход которых отражался в отчетах: "Первая машина А-34 прошла 200 км испытаний. Проходимость хорошая. Сопровождающий БТ часто застревает, и приходится вытаскивать его 34-й. Видимость в движении отвратительная. Стекла потеют, забиваются снегом через 7-10 минут. Дальнейшее движение невозможно, требуется прочистка стекол снаружи. В башне при этой системе тесно. 15.02.40 г. из пробега возвратились. Машину поставили на установку маски. А-34 вторая - произвели обкатку, механизмы работают нормально".

После 250 км пробега на первом А-34 вышел из строя двигатель, проработавший всего 25 моточасов. Его пришлось заменить новым. К 26 февраля эта машина прошла только 650, а вторая-350 км. Стало очевидно, что завершить весь объем испытаний пробегом - 2000 км - до правительственного показа, назначенного на март, не удастся. А без этого танки не могли быть допущены к демонстрации. Тогда-то и возникла идея перегнать оба А-34 из Харькова в Москву своим ходом и "накрутить", таким образом, необходимый километраж. На специальном заседании парткома завода ответственным исполнителем пробега был назначен М.И.Кошкин.

Утром 5 марта (по другим данным, в ночь с 5-е на 6-е) колонна из двух А-34 и двух тягачей "Ворошиловец", один из которых был оборудован под жилье, а другой - до отказа забит запчастями, взяла курс на Москву. Из соображений секретности маршрут пробега был проложен в обход крупных населенных пунктов и основных дорог. Мостами через реки разрешалось пользоваться только в случае невозможности перейти реку по льду и в ночное время. График пробега учитывал не только время движения и отдыха, но также и расписание поездов на пересекаемых железнодорожных линиях, и прогноз погоды на маршруте. Средняя скорость движения колонны не должна была превышать 30 км/ч.

Неприятности начались уже недалеко от Белгорода. Во время движения по снежной целине у одного из танков был "сорван" главный фрикцион. В ряде публикаций это приписывают отсутствию опыта у одного из водителей, что представляется маловероятным, так как танки вели лучшие водители-испытатели завода, накатавшие на них не одну сотню километров. Ю.Е.Максарев в своих воспоминаниях дает другую трактовку этого факта. По его словам, "представитель ГАБТУ , сев за рычаги, заставлял машину разворачиваться в снегу на полной скорости и вывел из строя главный фрикцион". М.И.Кошкин решил продолжать движение с одним танком, а к вышедшему из строя вызвали с завода ремонтную бригаду.

В Серпухове колонну встретил зам. наркома среднего машиностроения (в 1939 году все танковые заводы были переданы из Наркомоборонпрома в Наркомсредмаш) А.А.Горегляд. Исправный танк прибыл в Москву, а точнее на завод №37, находившийся в тогда еще подмосковном Черкизове. В течение нескольких дней, пока ждали отставшую машину, на завод продолжалось настоящее паломничество: представители НТК ГАБТУ, ВАММ им.Сталина, Генерального штаба РККА - всем было интересно взглянуть на новинку. В эти дни М.И.Кошкину стало плохо, поднялась температура - во время пробега он серьезно простудился.

В ночь на 17 марта обе "тридцатьчетверки" прибыли на Ивановскую площадь Кремля. Кроме М.И.Кошкина в Кремль допустили только двоих сотрудников завода №183. Танк №1 вел Н.Ф. Носик, а №2 - И.Г.Битенский (по другим данным - В.Дюканов). Рядом с ними на месте стрелка располагались сотрудники НКВД.

Утром к танкам подошла большая группа партийных и государственных деятелей - И.В.Сталин, В.М.Молотов, М.И.Калинин, Л.П.Берия, К.Е.Ворошилов и другие. Начальник ГАБТУ Д.Г.Павлов отдал рапорт. Затем слово взял М.И.Кошкин. Несмотря на принятые лекарства, он не мог сдержать душившего его кашля, чем вызвал недовольные взгляды И.В.Сталина и Л.П.Берии. После доклада и осмотра танки разъехались: один - к Спасским, другой - к Троицким воротам. Не доезжая до ворот, они круто развернулись и понеслись навстречу друг другу, эффектно высекая искры из брусчатки. Проделав несколько кругов с поворотами в разные стороны, танки по команде остановились на прежнем месте. Новые машины понравились вождю, и он распорядился, чтобы заводу №183 была оказана необходимая помощь по устранению имевшихся у А-34 недостатков, на которые ему настойчиво указывали замнаркома обороны Г.И.Кулик и Д.Г.Павлов. Причем последний смело сказал Сталину: "Мы дорого заплатим за выпуск недостаточно боеспособных машин".

После кремлевского показа танки направились на НИБТПолигон в Кубинку, где были проведены их испытания обстрелом из 45-мм пушки. Затем боевые машины пошли дальше: по маршруту Минск - Киев - Харьков.

31 марта 1940 года был подписан протокол Комитета Обороны о постановке танка Т-34 (А-34) в серийное производство на заводе №183 и по подготовке его выпуска на СТЗ. Правда тут была оговорка "в случае благополучного завершения всех войсковый испытаний".

По прибытии машин в Харьков после 3000 км пробега, при разборке обнаружился ряд дефектов: подгорело ферродо на дисках главных фрикционов, появились трещинки на вентиляторах, обнаружились сколы на зубьях шестерен коробок передач, подгорели тормоза. В КБ прорабатывали ряд вариантов по устранению дефектов. Однако всем было ясно, что 3000 км - гарантийный пробег без дефектов - даже после исправлений А-34 не пройдет.

Тем временем на заводе приняли производственную программу на 1940 год, предусматривавшую выпуск полутора сотен танков А-34.

Развитие Т-34

7 июня 1940 года СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление №976-368сс "О производстве танков Т-34 в 1940 году", в котором, в частности, говорилось:

"...
1. Обязать народного комиссара среднего машиностроения тов.Лихачева И.А.:
а) изготовить в 1940 г. 600 танков Т-34, из них: на заводе №183 (им.Коминтерна) - 500 шт;
на Сталинградском Тракторном - 100 шт;
...
б) обеспечить полностью программу 1940 г. по выпуску танков Т-34 дизелями, для чего увеличить выпуск моторов В-2 на заводе №75 и изготовить до конца 1940 г. 2000 шт..."
(АП РФ. Ф.93 Коллекция документов)

Но план выполнен не был, более того - летом 1940 года над Т-34 начали сгущаться тучи. Дело в том, что на полигон в Кубинку поступили два танка Pz-III Ausf.G, купленные в Германии после подписания пакта о ненападении. Результаты сравнительных испытаний немецкого танка и Т-34 оказались неутешительными для советской боевой машины.

Т-34 превосходил "тройку" по вооружению и броневой защите, уступая по ряду других показателей. Pz-III имел трехместную башню, в которой были достаточно комфортные условия для боевой работы членов экипажа. Командир имел удобную башенку, обеспечивавшую ему прекрасный обзор, у всех членов экипажа имелись собственные приборы внутренней связи. В башне же Т-34 с трудом размещались два танкиста, один из которых выполнял функции не только наводчика, но и командира танка, а в ряде случаев и командира подразделения. Внутренней связью обеспечивались только два члена экипажа из четырех - командир танка и механик-водитель.

Немецкая машина превзошла Т-34 и по плавности хода, она оказалась и менее шумной - при максимальной скорости движения Pz-III было слышно за 150 - 200 м, а Т-34 - за 450-500 м.

Полной неожиданностью для наших военных явилось и превосходство "немца" в скорости. На гравийном шоссе Кубинка-Репище Pz-III разогнался на мерном километре до скорости 69,7 км/ч, в то время как лучший показатель для Т-34 составил 48,2 км/ч. Выделенный же в качестве эталона БТ-7 на колесах развил только 68,1 км/ч.

В отчете об испытаниях отмечались и более удачная подвеска немецкого танка, высокое качество оптических приборов, удобное размещение боекомплекта и радиостанции, надежные двигатель и трансмиссия.

По этим результатам ГАБТУ предоставило отчет маршалу Г.И.Кулику, который утвердил его и тем самым приостановил производство и приемку Т-34, потребовав устранения всех недостатков. Начались препирательства, закончившиеся распоряжением маршала К.Е.Ворошилова: "Машины продолжать делать; сдавать в армию, установив 1000-км гарантийный пробег. Заводу начать разрабатывать новую машину - Т-34М, введя в нее не только прочностные изменения, но и пятискоростную коробку передач."

К тому времени здоровье М.И.Кошкина, заболевшего в марте воспалением легких, значительно ухудшилось и 26 сентября 1940 года М.И.Кошкин скончался. Главным конструктором танкового КБ назначили А.А.Морозова.

Под его руководством началось проектирование двух вариантов модернизации Т-34. В первом - А-41 - была сделана попытка исправить большинство недостатков без изготовления нового корпуса и замены силового агрегата. Машина получала новую трехместную башню с диаметром погона 1700 мм (против 1420 мм у Т-34) и новую 76-мм пушку Ф-34 завода №92. Но дальше "бумажной" стадии этот проект не пошел.

Второй вариант - А-43, более известный под названием T-34M - был длиннее, уже и выше, чем Т-34.

Одновременно с разработкой А-43 завод №183 продолжал выпуск Т-34. К 15 сентября 1940 года заводские цеха покинули три первых серийных танка, а до конца года их было изготовлено всего 115 единиц, или 19% годовой программы. СТЗ вообще не сдал ни одной машины, хотя и собрал к концу года 23 танка. Здесь следует отметить, что есть большая разница между заводской отчетностью о количестве собранных машин, и войсковой отчетностью о принятых госприемкой. Для танка Т-34 первых выпусков разница между этими двумя отчетами достигала иногда 100%, настолько велик был брак. Собственно, госприемка браковала практически каждый новый танк и его отправляли на ручную доработку и исправление выявленных недостатков. Поэтому не стоит верить некоторым советским авторам, использовавшим в своих выхолощенных цензурой работах заводские отчетности. В реальности дело обстояло много хуже, себестоимость Т-34 сильно зашкаливала за полумиллионную отметку (для сравнения - себестоимость БТ-7 была около 100 тысяч рублей).

Новый танк требовал новой оснастки для его изготовления и расширения производственных площадей. Медленно осваивался смежниками и выпуск комплектующих изделий для Т-34. Поставляемые Мариупольским металлургическим заводом броневые детали требовали доработки, поскольку не выдерживалась их геометрия, брак доходил до 70%. Несмотря на упрощение технологии сборки танка (лобовая часть, например, теперь сваривалась из двух прямых бронелистов), она оставалась достаточно сложной и трудоемкой.

На заводе №75 с огромным трудом добились, чтобы дизель В-2 без сбоя работал 150 часов на стенде. Проблем была масса! Для правильного и одинакового распыления, равномерной подачи топлива, изготовили специальные стенды, на которых проверялся весь комплект из 12 форсунок со всеми трубопроводами и насосами. Клапаны, форсунки и иглы притирали вручную ученики школы ФЗО.

Выпуск 76-мм пушек Л-11 был прекращен в 1939 году, всего "тридцатьчетверок" с этим орудием было выпущено около 400 единиц. "Тридцатьчетверки" последующих выпусков вооружались либо орудием Ф-34, либо ее модернизированным вариантом Ф-34М. Это орудие, более мощное, чем Л-11 и Ф-32, существовало с 1939 года. Созданное грабинским КБ, оно первоначально предназначалось для вооружения танков Т-28 и Т-35. Первые ее испытания в танке Т-28 были проведены на Гороховецком полигоне 19 октября 1939 года. С 20 по 23 ноября 1940 года там же проходили полигонно-войсковые испытания (объем 1000 выстрелов) пушки в танке Т-34. По их результатам комиссия рекомендовала Ф-34 к принятию на вооружение.

Обратите внимание! Вопреки некоторым публикациям, 76-мм пушка Ф-32, разработанная по одному техзаданию с Л-11, в танк Т-34 никогда не устанавливалась!

Тем временем первые три серийные машины Т-34, согласно директиве зам. наркома обороны №76791 от 25 октября 1940 года, подверглись в течение ноября - декабря интенсивным испытаниям на НИБТПолигоне, офицеры которого выявили так много конструктивных недостатков у новых машин, что усомнились в их боеспособности. Снова был поднят вопрос о снятии Т-34 с производства.

К тому же у ряда руководителей ГАБТУ и Наркомата обороны существовало устойчивое мнение - самым массовым танком Красной Армии должен был стать легкий Т-50.

Такая позиция руководства РККА была не случайной. Как известно, 9 июня 1940 года было принято решение о формировании девяти механизированных корпусов. По штату каждому корпусу полагалось иметь две танковых и одну моторизованную дивизию; каждой танковой дивизии - 63 тяжелых танка KB, 210 средних Т-34 и 102 легких танка (на тот момент - БТ и Т-26). На вооружении моторизованной дивизии должны были состоять 275 легких танков (в основном, Т-26). Для замены всех легких танков "старых типов" и предназначался Т-50. В феврале - марте 1941 года по тем же штатам началось формирование еще 20 мехкорпусов. Нетрудно подсчитать, что для них требовалось значительно больше легких танков, чем средних и тяжелых. Кроме того, легкие боевые машины имелись по штату во многих стрелковых соединений.

Начальник ГАБТУ Я.Н.Федоренко и начальник ГАУ Г.И.Кулик, поддержанные командующим Западным Особым военным округом Д.Г.Павловым, выступили с инициативой прекратить выпуск Т-34 и восстановить производство БТ-7М, пока не будет завершена работа над Т-34М. Однако это предложение отклонили.

25 июня 1941 года вышло постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) "Об увеличении выпуска танков KB, Т-34 и Т-50, артиллерийских тягачей и танковых дизелей на III и IV кварталы 1941 г.", в котором была сформулирована задача по созданию комплексной танкостроительной промышленности. 1 июля 1941 года появилось еще одно постановление, уже Государственного Комитета Обороны № ГКО-1cc, в соответствии с которым к производству танков Т-34 привлекался горьковский завод "Красное Сормово" (завод №112). При этом сормовичам разрешили устанавливать на танки авиамотор М-17Т. К его выпуску должен был приступить цех авиадвигателей ГАЗа. Решение о производстве Т-34 с бензиновым двигателем было вынужденным и временным и связанным с тем, что к середине 1941 года единственным изготовителем дизелей В-2 оставался харьковский завод №75. В первые же дни войны поступило распоряжение о развертывании их производства на ХТЗ. Однако быстро меняющаяся обстановка на фронте заставила изменить эти планы. Двигательное производство ХТЗ перебазировали на СТЗ, где и начался выпуск дизелей в ноябре 1941 года. Завод №75 в это время находился "на колесах" - шла его эвакуация на Урал.

Программа выпуска Т-34 на заводе "Красное Сормово" в 1941 году включала 750 единиц, но до конца года завод смог изготовить только 173 машины.

Тем временем завод №183 наращивал выпуск танков. Люди работали в две смены по 11 часов, не покидая цеха даже во время начавшихся бомбежек города.

На основании постановления №667/СГКО от 12 сентября 1941 года Ю.Е.Максарев отдал приказ о немедленной эвакуации завода в глубокий тыл. Первый эшелон покинул Харьков 19 сентября и направился на Урал. Первые 25 танков на новом месте в Нижнем Тагиле собрали уже в конце декабря из узлов и деталей, привезенных из Харькова.

Осенью 1941 года единственным крупным производителем Т-34 оставался СТЗ. При этом выпуск максимально возможного числа комплектующих постарались развернуть в самом Сталинграде. Броневой прокат поступал с завода "Красный Октябрь", бронекорпуса сваривались на Сталинградской судоверфи (завод №264), пушки поставлял завод "Баррикады".

Короче говоря, в городе организовали практически полный цикл производства танка и его деталей. Так же обстояли дела и в Горьком, и в Нижнем Тагиле.

Таким образом, в первой половине 1942 года выпуск танков Т-34 осуществлялся на трех заводах:
- №183 в Нижнем Тагиле;
- №112 "Красное Сормово";
- Сталинградский Тракторный завод.

Незыблемыми оставались только ТТХ танка, в деталях же танки разных заводов-изготовителей существенно отличались. В конце 1941 года одна "тридцатьчетверка" была передана американской стороне для ознакомления.

Из-за потери многих смежников танкостроителям приходилось проявлять чудеса изобретательности. Так, в связи с прекращением поставок из Днепропетровска воздушных баллонов для аварийного запуска двигателя на "Красном Сормове" стали использовать для их изготовления выбракованные по мехобработке корпуса артиллерийских снарядов!

На СТЗ множество сварных и штампованных деталей танка заменили литыми, благо литейный цех завода был в то время вторым в стране по мощности. По мере приближения немцев к Волге отрезались все пути подвоза комплектующих, в частности резины. В результате, характерной особенностью сталинградских танков стало отсутствие резиновых бандажей на опорных катках. Впрочем, в 1942-1943 годах и на машинах других заводов можно было встретить такие катки.

Сталинградский тракторный выпускал и ремонтировал танки вплоть до того момента, когда линия фронта подошла к заводским цехам. О том, в каких условиях протекала эта работа, можно судить по отчету заводского корпуса №5 за период с 23 августа по 12 сентября 1942 года:

"С момента подхода фашистских банд к заводу, бомбежек и обстрелов заводской территории корпусом №5 проделана следующая работа:
- выпуск новых танков - 68 штук,
- отремонтировано танков - 23.
Кроме того, оказана помощь Красной Армии в ремонте путем посылки высококвалифицированных рабочих в ремонтные бригады, а также выдачи запасных частей и различного оборудования.
За промежуток указанного времени в корпус попало шесть фугасных бомб, около 154 зажигательных бомб и один снаряд. Сгорело газойльхранилище, разрушена в двух местах крыша".

5 октября 1942 года в соответствии с приказом НКТП все работы на СТЗ были прекращены, а оставшиеся рабочие эвакуированы. Стремясь компенсировать неизбежную потерю СТЗ, в июле 1942 года ГОКО дал задание Челябинскому Кировскому заводу приступить к выпуску Т-34. 22 августа первые "тридцатьчетверки" покинули цеха ЧКЗ, производство которых на этом предприятии продолжалось по март 1944 года.

В апреле 1942 года на Уралмаше началось изготовление бронекорпусов и башен танка Т-34 для завода №183. А 28 июля 1942 года постановлением ГОКО №2120 Уралмашзаводу поручили организовать производство уже всего танка Т-34. Серийный их выпуск начался в сентябре 1942 года. Конструктор И.Ф.Вархрушев и технолог В.С.Ананьев разработали конструкцию штампованной башни, и с октября 1942 по март 1944 года их выпустили 2050 единиц. При этом завод поставил значительное число таких башен на ЧКЗ. Непосредственно танки "Уралмаш" собирал недолго - до августа 1943 года. Затем это предприятие стало основным по выпуску САУ на базе Т-34.

В 1942 году к производству танков Т-34 подключился и завод №174 имени К.Е.Ворошилова, эвакуированный из Ленинграда в Омск.

Танки Т-34, выпускавшиеся с конца лета 1942 года, получили новую башню, так называемой "улучшенной" формы (впрочем, не менее тесную, чем предыдущая) с двумя круглыми посадочными люками в крыше, пятискоростную коробку передач, воздухоочистители типа "Циклон", увеличенный боекомплект, башенный вентилятор, десантные поручни, наружные топливные баки цилиндрической формы и много других более мелких новинок. В послевоенной литературе такая башня, имевшая шестигранную форму, получила прозвище "гайка".

Летом 1943 года на Т-34 на "Красном Сормове" начали устанавливать командирскую башенку. Уралмаш предложил свой вариант башенки - штампованной. Но ее отвергли.

В таком виде танк Т-34 состоял в серийном производстве до середины 1944 года, причем дольше всех его выпускал завод №174 в Омске.

Завод "Красное Сормово", в свою очередь, выпустил 68 танков Т-34, корпуса и башня которых были оборудованы фальшбортами. Предполагалось, что они защитят танки от немецких кумулятивных снарядов. Однако проверить это не удалось - в первом же бою почти все экранированные таким образом боевые машины были подбиты обычными бронебойными снарядами 75-мм противотанковых пушек противника. Таким образом, проверить на практике эффективность противокумулятивных экранов не удалось, идею оставили, посчитав, что количество уничтоженных Т-34 кумулятивными боеприпасами от общего числа потерянных танков невелико.

*Таблица составлена М.Свириным.

Боевое применение

Первые серийные танки Т-34 поступили в танковые соединения РККА поздней осенью 1940 года. Однако плановая боевая учеба началась лишь весной 1941 года. К сожалению, на освоении нового танка самым негативным образом сказались многочисленные реорганизации танковых войск, проводившиеся в течение двух предвоенных лет.

Как известно, 21 ноября 1939 года Главный военный совет РККА принял решение о расформировании всех четырех имевшихся на тот момент в Красной Армии танковых корпусов. Вместо них были созданы танковые бригады РГК и механизированные дивизии. Меньше чем через год Наркомат обороны принимает диаметрально противоположное решение и приступает к формированию девяти механизированных корпусов.

Наконец, в феврале - марте 1941 года началось развертывание еще 20 механизированных корпусов - увы, для этого армия не располагала ни кадрами, ни достаточным количеством техники. Тем не менее, весь последний предвоенный год тянулись бесконечные переформирования: одни соединения развертывались, другие ликвидировались, в состав танковых войск передавались части из других родов войск и т.д. Все это сопровождалось перемещением частей и соединений из одних мест дислокации в другие. Так, к началу Великой Отечественной войны относительно боеспособными были только те 9 мехкорпусов, к формированию которых приступили летом 1940 года. Но и в них организация боевой учебы в ряде случаев оставляла желать лучшего. Широко практиковалась порочная по своей сути система "сбережения моторесурса техники", при которой экипажи занимались боевой подготовкой на изношенных до предела машинах учебно-боевого парка. При этом новая, более совершенная и зачастую существенно отличавшаяся от танков ранних выпусков боевая техника находилась на хранении в боксах. Было уже мало толку от использования танков БТ-2 для обучения экипажей для танков БТ-7, но этот процесс превращался в полный абсурд, когда в ходе подготовки механиков-водителей для Т-34 новобранцев сажали на старенькие Т-26! В результате большинство из поступивших в войска до начала войны танков Т-34 так и не были освоены экипажами.

Существуют расхождения в количественной оценке парка танков Т-34 в Красной Армии к началу фашистского вторжения. Наиболее часто упоминается, что к 22 июня 1941 года заводы успели выпустить 1225 танков Т-34. Это не совсем верно. Указанное число танков было выпущено за 1940 год (115) и за первое полугодие 1941 года (1110), которое, как известно, заканчивается не 22 июня, а 30. Из этого числа военной приемкой были приняты в 1940 году - 97 машин, а в 1941-м - 1129. При сложении получаем 1226 боевых машин (расхождение в одну машину между изготовленными и принятыми танками можно считать вполне допустимым для советской статистики).

Нет единства во мнениях и относительно количества танков Т-34, находившихся на 22 июня в приграничных военных округах. Наиболее часто встречается число 967. Однако количество танков (да и не только танков) того или иного типа на день начала войны никто не считал. Сводки по наличию боевых машин в войсках подавались на первое число каждого месяца.

На 1 июня 1941 года в западных приграничных военных округах (Ленинградском, Прибалтийском особом, Западном особом, Киевском особом и Одесском) имелось 832 танка Т-34. Еще 68 "тридцатьчетверок" находилось в тыловых округах (Московском, Харьковском и Орловском). Разница между 967 и 832 составляет 135 боевых машин (в некоторых источниках встречается число 138), которые вполне могли поступить в приграничные округа в течение июня.

К сожалению, привести здесь цифры наличия танков Т-34 в механизированных корпусах всех вышеупомянутых округов не представляется возможным. Сведения имеются лишь по части из них. Юго-Западный фронт был развернут на основе Киевского особого военного округа. В свете вышесказанного можно предположить, что таблица эта составлена в начале июля 1941 года задним числом, возможно по памяти, командующим танковыми войсками фронта.

Что касается Прибалтийского особого военного округа, то в нем дислоцировались два мехкорпуса - 3-й и 12-й. Танки Т-34 имелись только в 3-м. На 1 января 1941 года их было 50 единиц.

По плану укомплектования в 1941 году корпус должен был получить еще 103 "тридцатьчетверки". Сколько он получил к 22 июня, и получил ли вообще, неизвестно. В мехкорпусах Ленинградского военного округа- 1-м и 10-м-танков Т-34 не было совсем. Восемь боевых машин этого типа находилось на Ленинградских бронетанковых курсах усовершенствования командного состава (ЛБТКУКС).

Таким образом, указать абсолютно точное число танков Т-34 в приграничных округах вряд ли возможно. Наиболее близким к истине можно считать число 967. Много это или мало?

К началу войны в западных приграничных округах дислоцировалось 19 механизированных корпусов, насчитывавших 10 394 танка всех типов (по другим данным 11 000). С учетом боевых машин, имевшихся в составе некоторых стрелковых, кавалерийских и отдельных танковых частей, это число возрастает до 12 782 единиц (по данным на 1 июня). Танки Т-34 от этого числа составляли всего 7,5%.

Однако к 22 июня 1941 года Германия и ее союзники развернули против нашей западной границы 3899 танков и штурмовых орудий, включая резерв верховного командования вермахта - 2-ю и 5-ю танковые дивизии (первоначально в боевых действиях не участвожали). Только 1404 из них были средние Pz-lll и Pz-IV, так что 967 "тридцатьчетверок" (не будем забывать и 504 тяжелых KB) должны были представляли грозную силу.

К сожалению, использовать ее в полной мере не удалось. Неудачная дислокация, недоукомплектованность личным составом и материальной частью, недостаточная подготовка экипажей новых танков, нехватка запасных частей и ремонтно-эвакуационных средств резко снизили боеспособность механизированных корпусов. В ходе продолжительных маршей (а большинство соединений мехкорпусов дислоцировались на значительном удалении от границы) выходили из строя не только старые машины, но и новенькие Т-34. По вине неопытных механиков-водителей "горели" главные и бортовые фрикционы, ломались коробки передач и т.д. Устранить многие поломки на месте не представлялось возможным. Обеспеченность же войск эвакуационными средствами была очень низкой. Тракторами мехкорпуса были обеспечены в среднем на 44%, включая машины, использовавшиеся в качестве артиллерийских тягачей и непригодных для буксировки танков. Но даже там, где тягачи имелись, они не всегда могли помочь.

Основным эвакуационным средством в танковых частях Красной Армии были челябинские сельскохозяйственные тракторы "Сталинец" С-60 и С-65 с тягой на крюке немногим более 4 т. Они вполне справлялись с буксировкой поврежденных Т-26 и БТ, но при попытке сдвинуть с места 26-тонные Т-34 (не говоря уже о KB) "сталинцы" в буквальном смысле слова вставали на дыбы. Здесь уже требовалось "запрягать" два, а то и три трактора, что не всегда было возможно.

Более половины всех "тридцатьчетверок" (и тяжелых KB тоже) приграничных округов находилось в Киевском особом военном округе (с 22 июня - Юго-Западный фронт), в то время как главный удар наносился противником в полосе Западного особого военного округа (с 22 июня - Западный фронт). Однако именно на Юго-Западном фронте развернулись наиболее драматические события первых дней войны, связанные с танковым сражением в треугольнике Ровно-Луцк-Броды, до сих пор незаслуженно мало освещенном в литературе.

К исходу 24 июня на ровенском направлении, на стыке 5-й и 6-й армий образовался разрыв около 50 км, в который устремились соединения 1-й немецкой танковой группы генерала Э.Клейста (799 танков). Создалась угроза глубокого прорыва гитлеровских войск и охвата ими с севера основных сил Юго-Западного фронта. Для ликвидации этой угрозы и разгрома ударной группировки противника в период 26 - 29 июня был нанесен контрудар силами 8, 9, 15 и 19-го мехкорпусов по флангам прорвавшихся немецких войск.

9 мехкорпус (командир - генерал-майор К.К.Рокоссовский) и 19 мехкорпус (командир - генерал Н.В.Фекленко), совершив под непрерывным воздействием авиации противника более чем 200-км марш, находились в районе восточнее Луцка и должны были наступать на Дубно с севера. С юга в северо-западном направлении на Дубно наносили удар 8 мк (командир - генерал-майор Д.И.Рябышев) и 15 мк (командир - генерал-майор И.И.Карпезо).

Следует подчеркнуть, что на начало войны в этих корпусах имелось 286, 279, 858 и 733 танка соответственно, а всего 2156! Из них 181 Т-34 и 140 KB. Однако до 50% этой техники по разным причинам в контрударе участия не принимало. Часть была потеряна, часть вышла из строя в ходе выдвижения в исходные районы, другие просто не успели подойти: 7-я моторизованная дивизия 8-го мк, например, к этому времени находилась еще на марше. Тем не менее, удар по противнику были готовы нанести, как минимум, 1000 танков. Эти силы были распределены неравномерно: до 700 боевых машин атаковали с юга и около 300 - с севера. При этом практически все Т-34 и KB (не менее 250 машин) находились в северной группировке.

Контрудар наших войск начался 26 июня и вылился во встречное сражение с соединениями 1-й танковой группы противника. Особенно сильное поражение было нанесено 48-у немецкому моторизованному корпусу, одна из дивизий которого - 11-я танковая - была практически полностью разгромлена. Однако успешно завершить операцию окружением противника не удалось.

В первую очередь, по причине отсутствия четко налаженной связи и взаимодействия как между наступавшими мехкорпусами, так и между ними и вышестоящими штабами. Вот что по этому поводу написал в своих воспоминаниях В.С.Архипов, в те дни командир разведбата 43-й танковой дивизии 19-го мк:

"Слабая, с длительными перерывами радиосвязь была причиной опоздания информации, направляемой с линии фронта в высшие штабы. Поэтому и решения, которые принимались в штабах и, в свою очередь, передавались на фронт, часто не соответствовали изменившейся боевой обстановке. К примеру, вечером 26 июня, когда, смяв правый фланг 11-й немецкой танковой дивизии и разгромив один из ее танковых полков, наша дивизия вышла к Дубно, никто из нас не знал, что с юга, нанеся огромные потери другим соединениям 48-го немецкого моторизованного корпуса, успешно продвигается к нам навстречу 8-й мехкорпус генерала Д.И.Рябышева. Забегая вперед, отмечу, что подобная ситуация повторилась и на следующий день, когда все три корпуса - 36-й стрелковый, 8-й и 19-й механизированные - опять наступали на дубненском направлении. Опять мы и наши соседи, стрелки 36-го корпуса, вышли на подступы к Дубно, но не знали, что в город уже ворвалась 34-я танковая дивизия полковника И.В.Васильева из 8-го мехкорпуса. Таким образом, 26 и 27 июля советские танковые клинья дважды и очень глубоко - до 30 км - врезались в оба фланга немецкого 48-го моторизованного корпуса. Однако отсутствие связи между этими клиньями и взаимная неосведомленность не позволили довести дело до логического конца - до окружения 48-го корпуса между Бродами и Дубно. А что такое окружение назревало, было видно и по войскам противника. Когда вечером 26 июня мы гнали фашистов к Дубно, это уже было не отступление, а самое настоящее бегство. Части 11-й танковой перемешались, их охватила паника. Она сказалась и в том, что кроме сотен пленных мы захватили много танков и бронетранспортеров и около 100 мотоциклов, брошенных экипажами в исправном состоянии. На подходе к Дубно, уже в сумерках, танкисты 86-го полка разглядели, что к ним в хвост колонны пристроились восемь немецких средних танков - видимо, приняли за своих. Их экипажи сдались вместе с машинами по первому же требованию наших товарищей. Пленные, как правило, спешили заявить, что не принадлежат к национал-социалистам, и очень охотно давали показания. Подобное психологическое состояние гитлеровских войск, подавленность и панику наблюдать снова мне довелось очень и очень не скоро - только после Сталинграда и Курской битвы. Отсюда можно сделать вывод, что контрудар механизированных корпусов Юго-Западного фронта, начавшийся на пятый день войны, оказал на гитлеровские войска сильное моральное воздействие".

Но, судя по записи, которую сделал 29 июня в своем дневнике начальник генерального штаба вермахта генерал-полковник Ф.Гальдер, на немецкие войска было оказано не только моральное воздействие: "На правом фланге 1-й танковой группы 8-й русский танковый корпус глубоко вклинился в наше расположение и зашел в тыл нашей 11-й танковой дивизии. Это вклинение противника, очевидно, вызвало большой беспорядок в нашем тылу в районе между Бродами и Дубно. Противник угрожает Дубно с юго-запада, что при учете больших запасов вооружения и имущества в Дубно крайне нежелательно".

Потери 1-й немецкой танковой группы составили на 4 сентября 1941 года 408 танков, из них 186 безвозвратно. Эти цифры могли быть еще больше, если бы в контрударе принимал участие 4-й механизированный корпус (командир - генерал-майор А.А.Власов), в котором имелись 313 Т-34 и 101 KB. Но корпус этот действовал южнее, в полосе 6-й армии. Были велики и наши потери - после трех дней операции все четыре мехкорпуса остались практически без танков.

В целом же с 22 июня по 9 июля 1941 года потери Красной Армии составили 11712 танков, в том числе и почти все Т-34. Причем это были безвозвратные потери, так как отремонтировать поврежденные машины не представлялось возможным - поле боя оставалось за немцами. Огромные потери людей и техники, неповоротливость и негибкость управления войсками привели к экстренному переходу от корпусов к более мелким формированиям - бригадам, полкам и батальонам.

В битве за Москву принимали участие бригады разной организации. Так, 8-я танковая бригада, например, имела полковую структуру, На ее вооружении состояло 22 Т-34, 7 KB и 32 легких танка. 4-ю танковую бригаду (с 11 ноября 1941 года - 1-я гвардейская) сформировали в сентябре 1941 года в Сталинграде уже по батальонной схеме организации, включив в ее состав 49 машин (из них 16 - Т-34 производства СТЗ). Это соединение под командованием М.Е.Катукова успешно действовало под Орлом и Мценском, сражаясь против 2-й немецкой танковой группы генерала Г.Гудериана, а затем, совершив 360-км марш своим ходом, вступило в бой на Волоколамском направлении. Говоря о 1-й гвардейской бригаде, нельзя не упомянуть старшего лейтенанта Дмитрия Федоровича Лавриненко. Он участвовал в 28 боях. Три танка Т-34, на которых он воевал, сгорели. В день своей гибели за деревню Горюны (под Волоколамском), 17 декабря 1941 года Лавриненко подбил 52-й по счету танк противника (а всего 9 танков за этот бой!) и стал одним из самых результативных советских танкистов периода Второй мировой войны (другим был гв. капитан Константин Самохин, уничтоживший за 5 месяцев 69 танков, 13 единиц другой бронетехники, 82 орудия и 117 автомашин. Погиб 23 февраля 1942). И удивительно, и обидно, но Дмитрий Лавриненко так и не был награжден! Даже посмертно.

В обороне Москвы участвовали и "танки-истребители" - Т-34 с 57-мм пушкой. Около 10 таких машин имелось в составе 21-й танковой бригады, сражавшейся на Клинском направлении. Только за два дня, 15- и 16-го ноября, бригада, действуя из засад, подбила 18 вражеских танков.

В целом же в танковых частях РККА, оборонявших Москву, количество танков Т-34 было невелико. Преобладали легкие боевые машины как старых марок, так и новые Т-60. Скажем, в начале октября 1941 года Западный фронт располагал 483 танками, из которых только 45 были Т-34 и КВ. К концу года число Т-34 в войсках несколько возросло, но не превышало 25-30% от общего количества боевых машин.

Такое положение сохранялось и в 1942 году, несмотря на значительный рост выпуска Т-34. В танковых войсках 61-й армии, например, перед началом проведения в июле 1942 года Болховской наступательной операции имелось 334 танка семи марок. Из них "тридцатьчетверок" было лишь 67 единиц, то есть 20%.

Тем не менее, думаю что читателю будет небезинтересно узнать, что же думал противник о наших тридцатьчетверках. 26 мая 1942 года командование танковых войск ОКХ (оригинальное название: General der Schnellen Truppen beim Oberkommando des Heeres) среди войск, воевавших на Восточном фронте распространило "Инструкцию для всех частей Восточного Фронта по борьбе наших танков с русским Т-34" (пер. с англ. В.Потапова):

"Характеристика Т-34.

Т-34 быстрее, маневреннее, имеет лучшую проходимость вне дорог, чем наши Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV. Его броня сильнее. Пробивная способность его 7,62 см орудия превосходит наши 5 cm KwK и 7,5 cm KwK40. Удачное расположение наклонных бронелистов увеличивает вероятность рикошета.

Борьба с Т-34 нашей пушкой 5 cm KwK возможна только на коротких дистанциях стрельбой в бок или корму танка. Здесь также необходимо стрелять так, чтобы снаряд был перпендикулярен поверхности брони. Попадания в подбашенное кольцо даже фугасным снарядом обычно вызывает заедание башни. Кроме того, бронебойные снаряды, выпущенные с короткой дистанции и попавшие в бронемаску орудия, пробивают ее или разламывают по сварным швам. Т-34 может быть пробит с дистанций до 1000 метров 7,5 cm PaK 40 пушкой кумулятивным снарядом (7.5 cm Hohlgranate).

Тактика русских танков.

В защите и прикрытии отступления, Т-34 обычно закапывают на господствующих высотках вдоль дорог, на краю леса или населенных пунктов. Танки открывают внезапный огонь из засады, после этого они часто покидают свои позиции, все еще находясь вне досягаемости.

Правильно используя свое превосходство в вооружении, Т-34 всегда открывают огонь по немецким танкам с дистанции от 1200 до 1800 метров. Поскольку Т-34 быстрее немецких танков, он может выбирать дистанцию открытия огня.

Тактика наших танков.

Поскольку от пушки 5 cm KwK можно ожидать пробития бортов Т-34 только с коротких дистанций, следующая тактика оказалась действенной:

а. Связывайте противника фронтальной атакой танками Pz.Kpfw.III. Выбирайте скрытые позиции или перемещайтесь зигзагом чтобы усложнить противнику точное прицеливание.

б. В это же самое время, используя все доступные складки местности, два Pz.Kpfw.III должны попытаться зайти слева или справа в тыл Т-34 в надежде получить хорошую позицию для стрельбы снарядами PzGr40 в его борта или корму.

в. Если среди других танков у вас есть Pz.Kpfw.IV, то его нужно ставить напротив танка противника. Использование дымовых гранат Nebelgranaten может ослепить Т-34 или помочь другим танкам приблизиться вплотную к нему. Также возможно, что противник подумает, что это ядовитый газ и отступит.
Когда мы численно превосходим танки противника (Т-34 и КВ), успех обычно достигается, когда мы устраиваем плотную заградительный огонь и ошеломляем противника. Даже если мы не можем пробить броню, противник, подавленный точностью и темпом стрельбы немецких танков, почти всегда отступает.

Так или иначе, но действительно "рабочей лошадкой" советских танковых войск Т-34 стали только к середине 1943 года. Это хорошо видно на примере статистики Центрального и Воронежского фронтов накануне Курской битвы:

Таким образом, в танковом парке двух фронтов в июле 1943 года "тридцатьчетверки" составляли уже 62% и вынесли на себе основную тяжесть жесточайших танковых сражений на Курской дуге, в том числе и знаменитого Прохоровского.

Вечером 10 июля 1943 года командование Воронежского фронта получило приказ Ставки ВГК о проведении контрудара по группировке немецких войск, наступавшей на Прохоровском направлении.

Для этой цели из состава резервного Степного фронта в состав Воронежского фронта были переданы 5-я гв. армия генерал-лейтенанта А.С.Жадова и 5-я гв. танковая армия генерал-лейтенанта танковых войск П.А.Ротмистрова. 5 гв.ТА была первой танковой армией однородного состава. Ее формирование началось 10 февраля 1943 года, и к началу Курской битвы она дислоцировалась в районе Острогожска (Воронежская обл.).

В состав армии входили 18-й танковый корпус, 29-й танковый корпус и 5-й Гвардейский механизированный корпус.

6 июля в 23.00 был получен приказ, требовавший сосредоточения армии на правом берегу реки Оскол. В 23.15 передовой отряд армии уже начал движение, а спустя 45 минут тронулись с места и главные силы. Необходимо отметить безукоризненную организацию марша. По маршрутам движения колонн было запрещено встречное движение. Армия двигалась круглосуточно, с короткими остановками для заправки машин. Марш надежно прикрывался зенитной артиллерией и авиацией, и благодаря этому остался не замеченным вражеской разведкой. За трое суток армия переместилась на 330- 380 км. При этом почти не было случаев выхода боевых машин из строя по техническим причинам, что свидетельствует как о возросшей надежности танков, так и о грамотном техническом обслуживании техники.

9 июля 5 гв.ТА сосредоточилась в районе Прохоровки. Предполагалось, что армия с двумя приданными ей танковыми корпусами - 2-м и 2-м гвардейским - в 10.00 12 июля нанесет удар по немецким войскам и совместно с 5-й и б-й гвардейскими общевойсковыми армиями и 1-й танковой армией уничтожит вклинившуюся на обоянском направлении группировку противника, не допустив ее отхода на юг. Однако подготовка контрудара, начавшаяся 11 июля, была сорвана немцами, которые нанесли по нашей обороне два мощных удара: первый - в направлении Обояни, второй - на Прохоровку. В результате частичного отхода наших войск артиллерия, которой в контрударе отводилась значительная роль, понесла потери и на позициях развертывания, и в движении к линии фронта.

Рано утром 12 июля из-за нанесения немцами удара в полосе 69-й армии возникла угроза левому флангу разворачивавшихся юго-западнее Прохоровки главных сил 5 гв.ТА. Это 6-я и 19-я танковые дивизии (около 200 танков) из 3-го немецкого танкового корпуса перешли в наступление из района Мелехове на Ржавец.

В связи с этим в полосу 69-й армии были выдвинуты две бригады 5-го гв.мк, одна танковая бригада 2-го гв.тк и резерв 5-й гв.ТА (танковый, мотоциклетный, истребительно-противотанковый и гаубичный полки). Эти силы, объединенные в группу под командованием генерал-майора К.Г.Труфанова (около 100 машин, в том числе 71 Т-34), не только приостановили продвижение врага на север, но и почти полностью отбросили его в исходное положение.

12 июля в 8.30 главные силы немецких войск в составе моторизованных дивизий СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер", "Рейх" и "Мертвая голова", насчитывавших до 500 танков и штурмовых орудий, включая 42 "Тигра", перешли в наступление в направлении станции Прохоровка. В то же самое время, после 15-минутной артподготовки немецкая группировка была атакована основными силами 5-й гвардейской танковой армии, что привело к развертыванию встречного танкового сражения, в котором с обеих сторон приняло участие около 1200 танков, причем средних и тяжелых машин у противника было больше. Это сражение, вопреки сложившемуся стереотипу не проходило на каком-то отдельно взятом поле, типа Бородинского, а осуществлялось на фронте протяженностью до 35 км и представляло собой ряд отдельных танковых боев.

Несмотря на внезапность, танки были встречены метким огнем противотанковой артиллерии и штурмовых орудий. 18-й тк на большой скорости прорвался в совхоз "Октябрьский" и, несмотря на большие потери, захватил его. При дальнейшем продвижении он встретил танковую группировку противника, в которой было 15 тяжелых танков "Тигр", в течение нескольких часов вел с ними встречный бой и к 18.00 перешел к обороне.

29-й тк в течение всего дня вел маневренный бой за высоту 252,5 с танками дивизии СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер", но после 16.00 был потеснен подошедшими танками дивизии СС "Мертвая голова", а с наступлением темноты также перешел к обороне.

2-й гв.тк, наступавший в направлении пос.Калинин, в 14.30 внезапно столкнулся с двигавшейся навстречу моторизованной дивизией СС "Рейх", которая отбросила его в исходное положение. 2тк, прикрывавший стык между 2 гв.тк и 29 тк, смог несколько потеснить немецкие части, но, попав под огонь подтянутых из второго эшелона штурмовых и противотанковых орудий, понес потери и остановился.

Несмотря на то, что 5 гв.ТА, действовавшая в полосе 17-19 км, смогла добиться плотности атакующих боевых порядков до 45 танков на 1 км, выполнить поставленную задачу она не смогла. Потери армии без учета группы генерала Труфанова составили 328 танков и САУ, а вместе с приданными соединениями достигли 60% первоначальной численности.

Немецкие же войска только 12 июля потеряли, согласно донесению командования Воронежским фронтом, около 320 танков. Германская статистика уменьшает это число до 218, и даже до 190 боевых машин. Но так или иначе, а к вечеру 12 июля немцы оставили поле боя под Прохоровкой, а 16 июля начали оцступление. На сем операция "Цитадель" фактически провалилась.

12 июля на орловском направлении перешли в наступление войска Брянского фронта. 18 июля в бой была введена свежая танковая группировка - 3 гв.ТА (475 Т-34, 224 Т-70).

На белгородско-харьковском направлении к 23 июля наши войска вышли на позиции, которые занимали до начала немецкого наступления. 3 августа началось контрнаступление Воронежского и Степного фронтов. К этому времени танковые соединения были пополнены боевой техникой. Так, 1-я танковая армия имела в своем составе 549 танков (из них 412 Т-34).

В целом же в Курской битве и последовавших за ней в 1943 году операциях на Украине танки Т-34, вооруженные 76-мм пушкой, использовались в наиболее массовых количествах. Следует, однако, отметить, что основным их противником были вовсе не танки, по причине малочисленности последних, а немецкая противотанковая артиллерия. Именно на огонь противотанковых и танковых пушек приходилось в 1943-1945 годах около 90% потерь наших танков. К сожалению, многие современные "любители" танков это начисто игнорируют и продолжают тупо сравнивать Т-34 с Пантерами и Тиграми по общим числам потерь (понесенным неизвестно от чего и в каких обстоятельствах).

Из данных, приведенных в таблице 5, видно, что в 1943 году 66,5% танков Т-34 было подбито огнем 75- и 88-мм танковых (танки Pz.lV, Pz.V и Pz.VI) и противотанковых пушек. В начале войны Т-34 имел преимущество перед танками противника в дистанции огневого боя, поскольку его пушка могла поразить любой немецкий танк на дальности до 1000 м. Дистанция же обстрела наших танков, как правило, не превышала 300 м. В 1943 году с ростом толщины брони немецких танков дальность эффективной стрельбы по ним резко сократилась и не превышала 500 м даже для подкалиберного снаряда. В это же время 75- и 88-мм длинноствольные немецкие пушки могли поражать Т-34 на дистанциях до 900 и 1500 м соответственно.

Таким образом, к концу 1943 года танк Т-34 уже не соответствовал ставившимся перед ним задачам. Требовалась кардинальная модернизация. Было признано, что "Т-34 стал проницаем для немецких орудий на всех дистанциях действительного огня". В итоге был создан танк Т-34-85. Что же касается Т-34, то, начиная с 1944 года их количество в действующей армии неуклонно сокращалось. Сохранившиеся машины еще принимали участие во всех операциях, проводившихся Красной Армией в 1944 - 1945 годах, включая Берлинскую, но, в основном, были уже выведены из первой линии, а также использовались в тыловых частях в качестве учебных. В частях Советской Армии танки Т-34 встречались вплоть до начала 50-х годов.

Помимо Красной Армии в период Второй мировой войны танки Т-34 состояли на вооружении Народного Войска Польского, Народно-освободительной армии Югославии (НОАЮ) и Чехословацкого корпуса.

С июля 1943 года по январь 1945-го Войско Польское получило 118 танков Т-34, главным образом с завода "Красное Сормово" и ремонтных предприятий. На момент окончания боевых действий в Европе в различных польских воинских частях (1-й танковой бригаде. Офицерской танковой школе, 3-м учебном танковом полку и др.) имелось 62 танка этого типа. Некоторое количество этих машин переоборудовали в БРЭМ и эксплуатировали еще в 50-х годах.

Указать точное количество танков, полученных НОАЮ и Чехословацким корпусом, не представляется возможным. По-видимому, речь может идти о нескольких десятках единиц.

Трофейные танки Т-34 в ограниченном количестве использовались в вермахте. В частности, во время наступления под Курском летом 1943 года в моторизованной дивизии СС "Рейх" имелось 25 "тридцатьчетверок". На части из них немцы установили свои командирские башенки. Помимо этого, некоторые Т-34 были переделаны немцами в ЗСУ и эвакуационные машины.

В финской армии число танков Т-34 не превышало 9 единиц, 7 из которых эксплуатировались до 1960 года.

Незначительное количество Т-34 использовалось в частях венгерской и румынской армий, а также в Русской освободительной армии генерала А.А.Власова.

Источники: "Танк T-34. Руководство службы", Воениздат, 1941;
"Танк T-34. Руководство", Воениздат, 1944;
"Средний танк T-34. Альбом конструкций", НКТП, 1941;
"О производстве танков Т-34 в 1940 году" АП РФ. Ф.93. Коллекция документов;
М.Павлов, И.Павлов, И.Желтов "Советские средние танки довоенного периода", Экспринт, 2000;
И.Желтов и др. "Неизвестный Т-34", Экспринт 2000;
Бронеколлекция №3, 1999;
И.Шмелев "Танк T-34", Техника и вооружение №11-12, 1998;
Thomas I.Jentz "Panzer Truppen", Shiffer Military History, Atglen, PA;
J.Magnuski "Wozy bojowe", LWP, Warsawa, 1985;
"Soviet tanks in combat 1941-1945. The T-28, T-34, T-34-85 and T-44", Concord publ. company;
S.Zaloga, J.Grandsen "T-34 in action"

{phocagallery view=category|categoryid=38|imagerandom=0|detail=5|limitstart=0|limitcount=80|displayname=1|displaydetail=0|displaydownload=0|bordercolor=#ffffff|imageshadow=shadow1|bordercolorhover=#cfcfcf|bgcolor=none|bgcolorhover=none|overlib=2|type=0}

13 июня 1940 года председатель Совета Обороны С.Тимошенко направил в ЦК ВКП(б) и СНК СССР докладную записку о "...недостаточной мощности вооружения новых танков KB и Т-34, а также иных образцов перспективных танков, находящихся в проектировании", а уже 27 июня было назначено специальное заседание СНК и ЦК ВКП(б), посвященное этому вопросу. На нем было признано, что 45-мм танковые орудия обладают недостаточной эффективностью и являются неперспективными. Для их замены предполагалось разработать новые 55-60-мм орудия.

Так как к тому моменту грабинское КБ уже разрабатывало 57-мм противотанковое орудие, то ему поручили разработку также и танкового варианта, хотя эскизный проект такого орудия был сделан в инициативном порядке еще до упомянутого заседания.

В сентябре 1940 года началось изготовление первого опытного экземпляра, но вплоть до декабря месяца работы шли крайне медленно, так как и завод и КБ были заняты доработкой и освоением массового выпуска 76-мм танкового орудия Ф-34. Тем не менее, в начале декабря опытный образец 57-мм орудия был изготовлен и представлен для испытаний. Заводские испытания на полевом лафете пушка проходила с середины декабря 1940 года до конца марта 1941 года, а в апреле, будучи установленная в башню серийного танка Т-34, поступила на АНИОП для полигонных испытаний, которые выявили чрезвычайно малую живучесть ствола орудия (наблюдался сильный нагрев после 100-150 выстрелов) и недостаточную кучность стрельбы.

В июле 1941 года доработанное орудие, получившим обозначение ЗИС-4, вновь установили в Т-34 и подвергли повторным испытаниям на Софринском полигоне. Испытания прошли успешно, но технология изготовления стволов такой длины была чрезвычайно дорогой и только из-за крайней необходимости в противотанковых пушках большой мощности, ЗИС-4 была принята на вооружение. Орудием предполагалось оснащать танки-истребители (Т-34-57) и с середины июля 1941 года приказом НКВ орудие ЗИС-4 было запущено в массовое производство на заводе № 92.

Производство ЗИС-4 велось с августа по сентябрь, а к 1 декабря 1941 года ввиду трудностей производственного характера и недостатка боеприпасов, выпуск орудия был остановлен. Всего по отчету Наркомата Вооружений в течение 1941 года завод № 92 выпустил 133 орудия ЗИС-4.

Для вооружения серийных танков до эвакуации ХПЗ получил 21 шт. ЗИС-4, еще 20 орудий досталось СТЗ. Начиная с 1 октября 1941 г. производством танков-истребителей с планом выпуска 100 шт. до конца года должен был заниматься завод "Красное Сормово", но в его отчетах данной продукции не обнаружено.

В начале 1942 года ОКБ № 92 создает новое полевое 57-мм орудие ИС-1 и его танковая версия ИС-1-1. Но в то время переход на калибр 57-мм не давал особых выгод перед 76-мм пушками. Их производство оставалось весьма дорогим, а фугасное могущество 57-мм снаряда сильно уступало аналогичному 76-мм снаряду. Орудие, выпущенное в количестве 5 штук (в танковом и противотанковом варианте), осталось в разряде опытных.

Вспомнили о 57-мм пушках ЗИС-2 и ЗИС-4 в 1943 году, когда 57-мм пушки стали единственными освоенными артсистемами, способными противостоять новым немецким тяжелым танкам. В мае 1943 года на вооружение советской армии вновь были приняты танки "Т-34 танк-истребитель" и "KB танк-истребитель", вооруженные модернизированной 57-мм пушкой ЗИС-4М, отличавшейся от ЗИС-4 рядом упрощений, а именно:
- введен затвор, унифицированный с затвором Ф-34, ЗИС-2, ЗИС-3 и ЗИС-5;
- упрощен механизм полуавтоматики;
- изменено крепление муфты в люльке.

Орудие ЗИС-4М не предусматривало использование перископического прицела и потому "танки-истребители" одними из первых вместо панорамного прицела получили перископ типа МК-4. Командирской башенки танки, судя по сохранившемуся описанию, не имели. Специально для борьбы с немецкими тяжелыми танками в боекомплект ЗИС-4М был введен "бронебойный выстрел повышенной мощности" с начальной скоростью снаряда - 1010 м/с. Однако ресурс орудия с данным выстрелом резко снизился, в войсках было зафиксировано несколько случаев раздутия стволов и вскоре после выпуска небольшой партии данных боеприпасов (не более 2800), они были сняты с вооружения и изъяты из войск.

Боевое применение

Танки Т-34-57 приняли участие в битве под Москвой. В частности, в составе 21-й танковой бригады, сформированной во Владимире, было 10 машин указанного типа. 14 октября танковая бригада выгрузилась в районе ст. Демидово и на следующий день получила приказ наступать по маршруту Турчиново-Пушкино-Трояново с целью нанесения удара во фланг Калининской группировки немецких войск. Особенно в данных боях отличился старший политрук Гмыря, танк которого вышел из района Турчиново на Волоколамское шоссе в момент, когда по нему двигалась большая колонна немецких автомобилей с войсками. Уничтожив колонну, длиной около 2-3 км(!), танк ворвался на немецкий аэродром, где расстрелял из орудия тяжелый бомбардировщик. Затем огнем орудий противника и самолетов танк был подбит, но политрук Гмыря и сержант Ищенко с боем вышли к своим войскам. За 4 дня боев бригада уничтожила 3 штаба, до 1000 солдат, 34 танка, 210 автомашин, 25 противотанковых орудия, 6 "термитных орудий" и др. В боях погиб командир танкового полка бригады Герой Советского Союза майор Лукин и командир 1-го батальона, Герой Советского Союза, капитан Агибалов. К 25 ноября все "танки-истребители" в бригаде были потеряны.

Есть также упоминание, что 8 танков Т-34-57, но без боеприпасов, поступили 19 октября 1941 года в состав 8-й танковой бригады Калининского фронта. Подробностей о боевом применении этих танков в составе 8-й танковой бригады пока не обнаружено.

Новые "Т-34 танки-истребители" прибыли на фронт в августе 1943 года в составе "особой танковой роты 100". Рота имела три "танка-истребителя", входивших в первый взвод. Танки роты проходили фронтовые испытания с 15 августа по 5 сентября 1943 г. Однако "танкам-истребителям" не повезло. В течение трех недель, пока рота находилась в действующей армии, немецкие танки были встречены всего один раз, причем "танки-истребители" в этот момент были в резерве и не смогли продемонстрировать свою эффективность против немецкой брони. Тем не менее, командир танковой роты, капитан Волосатов и представитель ГАБТУ инженер-полковник Зайцев, дали танкам высокую оценку по результатам стрельб по подбитым и брошенным вражеским машинам, а также амбразурам ДЗОТ.

Единственным недостатком 57-мм танковой пушки ЗИС-4М, который отмечали все, принимавшие участие в испытаниях, было крайне плохое качество осколочных снарядов (неоднократно отмечались неполноценные разрывы или их полное отсутствие).

В течение 1943 года заводом №92 было выпущено 172 орудия ЗИС-4М, после чего более перспективным для танков был признан переход на калибр 85-мм. Тем не менее, по отчету завода за 1944 года, им было отгружено еще 19 шт. ЗИС-4М, выпущенных, видимо, для ремонта уже стоявших на вооружении танков. К 1944 году интерес к Т-34-57 угас окончательно, так как переход на калибр 85 мм и 100 мм казался более перспективным в основном гораздо большей эффективности осколочной гранаты.

Источники:
"Танк T-34. Руководство службы", Воениздат, 1941;
"Танк T-34. Руководство", Воениздат, 1944;
Бронеколлекция №3, 1999;
Танкомастер №1 1999;
И.Шмелев "Танк T-34", Техника и вооружение №11-12, 1998.

{phocagallery view=category|categoryid=37|imagerandom=0|detail=5|limitstart=0|limitcount=6|displayname=1|displaydetail=0|displaydownload=0|bordercolor=#ffffff|imageshadow=shadow1|bordercolorhover=#cfcfcf|bgcolor=none|bgcolorhover=none|overlib=2|type=0}

В 1930 году в Великобританию прибыла советская закупочная комиссия во главе с начальником УММ РККА (Управления механизации и моторизации РККА) И. Халепским, его заместителем был инженер С.А. Гинзбург, впоследствии известный конструктор. Во время визита на заводы фирмы "Виккерс-Армстронг" (в то время одного из лидеров мирового танкостроения), с которой были заключены контракты на поставку в СССР легких танков и танкеток, советские специалисты увидели танки А6, проходившие испытания (в 1927 г. фирма "Виккерс" изготовила два прототипа трехбашенного танка массой 16 тонн - А6Е1 и А6Е2). Эта машина очень заинтересовала членов закупочной комиссии, и в июне 1930 г. с фирмой были проведены переговоры по приобретению 16-тонного танка. Советским специалистам было заявлено следующее:

"Фирма готова построить для правительства СССР 16-тонный танк по спецификации, разработанной ей самой (продажа готового образца не может быть осуществлена ввиду его секретности) на следующих условиях: - платеж 20 000 фунтов стерлингов как контрибуция за ознакомление с конструкцией и развитием танков этого типа;- заказ 10 танков, которые будут изготовлены в Англии по цене 16 000 фунтов за танк без вооружения;- дальнейший заказ у фирмы "Виккерс" танкеток "Карден-Ллойд" Мк 6 и танков "Виккерс" 6-тонный".

Естественно такое положение дел не устроило советскую сторону. Но во время пребывания на заводах "Виккерс" представители советской закупочной комиссии постарались собрать как можно больше информации об этом новом танке. После возвращения в СССР вся полученная информация была обобщена, и 2 декабря 1930 г. С. Гинзбург доложил об этом руководству УММ РККА. В заключении своего доклада Гинзбург отметил: "Считаю, что эта машина представляет максимальный интерес для Красной Армии как лучший современный тип маневренного среднего танка".

На основании этого доклада И. Халепский поручил провести эскизное проектирование 16-тонного танка факультету механизации и моторизации Военно-технической академии им. Дзержинского и созданному 28 января 1931 г. танко-тракторному конструкторскому бюро Всесоюзного орудийно-арсенального объединения (ВОАО) под руководством С. Гинзбурга. В состав этого КБ в полном составе включили работников отдела мехтяги ГКБ во главе с В. Заславским.

В июле 1931 г. оба проекта были готовы. Проект академии предусматривал установку более мощного мотора, нежели у "Виккерса" (М-5) и ходовой части с тремя тележками от легкого танка Т-26, что, по мнению проектировщиков, должно было значительно облегчить производство. КБ ВОАО представило проект под индексом Т-28. Основными его разработчиками были С. Гинзбург (начальник КБ), В. Заславский (заместитель), О. Иванов и А. Гаккель.

В пояснительной записке к проекту говорилось:

"В основу проекта положены следующие тактико-технические требования:

Спроектировать танк среднего веса 16 000 кг - с большим радиусом действия для мехсоединений.

Положить в основу конструкции 16-тонного танка опыт испытания танков в ТЕКО и отечественный опыт танкостроения.

В основу общего расположения агрегатов положена конструкция 16-тонного танка "Виккерс".

Исходя из расчетов в танке предполагается установить мотор М-5 в 400л.с. с теми же доделками, что и для БТ, коробку скоростей по типу Т-26 и бортовые фрикционы конструкции Кристи. Движитель по компоновке типа 16-тонного "Виккерса", гусеничная цепь по типу Т-26 с шириной, доведенной до 380 мм. Нижняя подвеска спроектирована в основном по типу танка фирмы "Крупп" в ТЕКО и состоит из следующих частей: гусеничной рамы (коробки), приклепанной к борту бронекорпуса со съемной стенкой, открывающейся в виде трех дверец. Внутри этой коробки монтируется вся нижняя подвеска и ящик для запасных частей объемом в 1/4 м куб. (на борт).

Система подвески спроектирована в виде 2-х тележек на каждую сторону. Каждая тележка имеет по три свечи с двумя парами катков, связанных между собой двумя парами балансиров.

Корпус - вертикальная броня 16-17мм, листы носа 20мм, крыша 10мм, дно 8мм. Большая башня проектируется со спаренной установкой 45-мм пушки и пулемета ДТ, по типу установленной на танке БТ, с механическим приводом и перископическим прицелом. Параллельно разрабатывается с комбинированным механизмом вращения - механико-электрическим. Конструкция малых башен по типу танка Т-26 с пулеметами ДТ".

УММ РККА отдало предпочтение проекту КБ ВОАО, и 21 сентября 1931 г. заключило с ВОАО договор на "разработку проекта, изготовление рабочих чертежей и постройку двух опытных образцов 16-тонного танка Т-28 с различными типами подвески". Стоимость заказа - 300 000 рублей, срок изготовления - к 1 мая 1932 г.

В ходе изготовления опытного образца в его конструкцию внесли ряд изменений: вместо мотора М-5 установили более мощный двигатель М-17, а из-за отсутствия 45-мм пушки в главной башне смонтировали 37-мм орудие ПС-2. Кроме того, машина была изготовлена из конструкционной стали. Первый пробег по двору завода "Большевик" Т-28 совершил 2 мая 1932 г., и сразу же выяснилось, что новый танк имеет множество недостатков и недоделок, которые пришлось исправлять в ходе испытаний. Поэтому в течении июня Т-28 прошел всего 62 километра. Руководство СССР и РККА проявили к новому танку большой интерес: 11 июля 1932 г. Т-28 осмотрели представители УММ во главе с И. Халепским, а 28 июля руководство парторганизации Ленинграда во главе с первым секретарем горкома С.Кировым. Танк произвел на вышестоящие инстанции благоприятное впечатление. Правда, военные требовали установить на втором опытном образце дизельный двигатель ПГЕ, разрабатываемый в ОКМО (опытно-конструкторский механический отдел) завода им. Ворошилова, и новую башню с 76-мм орудием ПС-3 конструкции П. Сячентова.

В августе-сентябре 1932 г. конструкторы ОКМО под руководством О. Иванова коренным образом переработали чертежи танка Т-28. Результатом явилось появление фактически другой машины: была изменена подвеска, конструкция башен и корпуса, переработана трансмиссия, усилено вооружение. Не дожидаясь изготовления опытного образца, в конце октября 1932 г. Совет труда и обороны СССР принял решение об организации серийного производства Т-28 на заводе "Красный Путиловец" в Ленинграде. 14 ноября 1932 г. за успешное проектирование и законченное конструирование танка Т-28 орденом Ленина были награждены: Н.В. Баранов (начальник ОКМО), О.М. Иванов (тех. руководитель конструкторского бюро ОКМО), С.А. Гинзбург (начальник конструкторского бюро ОКМО), И.И.Иванов (бригадир сборочного цеха ОКМО), еще 5 рабочих были награждены орденами Трудового Красного Знамени и 8 человек почетными грамотами ВЦИК.

Для серийного производства Т-28 был выбран завод "Красный Путиловец". Выбор был естественно не случаен, Т-28 по тем временам был очень сложной машиной. А "Красный Путиловец" был одним из самых мощных машиностроительных предприятий СССР, выпускавшим артиллерийские орудия, тракторы, паровозы, турбины, подъемные краны и т.д. Также с осени 1931 г. завод серийно производил детали для Т-26.

Под выпуск Т-28 выделили цех №2 (МХ-2), до этого изготавливавший драги, паровозы и подъемные краны. Станочный парк цеха был старым и не приспособленным для серийного изготовления деталей танков. Дирекция завода изыскала "скрытые" резервы, после модернизации были запущены законсервированные станки еще времен Первой мировой. Также по распоряжению С. Кирова на завод были доставлены станки с других предприятий Ленинграда. Все это, а главное большой производственный опыт рабочих и мастеров цеха, позволило собрать к концу апреля 1933 года 12 первых танков Т-28. Десять из них прошли на параде в Москве, а два - в Ленинграде, после чего вернулись на завод для доделок и устранения недостатков.

Тем не менее, освоение в производстве Т-28 шло с великим трудом. Первая партия из 14 машин была окончательно готова лишь к 1 октября 1933 г., а к концу декабря (при годовом плане в 90 машин) "со скрипом" была сдана только 41 машина. С учетом всего этого, в ноябре 1933 г. была начата реконструкция цеха МХ-2. Было создано 8 специальных монтажных мест для сборки танков, заказано за границей необходимое оборудование, переведены из тракторного цеха квалифицированные инженеры и мастера.

В конце 1933 г. из конструкторов паровозного отдела и отдела общего машиностроения, организуется специальное танковое КБ - СКБ-2, в количестве 27 человек. Возглавил СКБ-2 О.М. Иванов, который в КБ ОКМО был ведущим инженером при разработке танка Т-28. СКБ-2 подчинялось непосредственно начальнику цеха МХ-2, а с 1935 года - главному инженеру завода.

Серийный выпуск Т-28 по-настоящему развернулся только в 1934 г., когда план по танкам составил 50 шт. и запасные части к ним на сумму 500 000 рублей. Наконец были налажены устойчивые связи с предприятиями-смежниками. Кировский завод (так с 1934 г. стал называться "Красный Путиловец") получал бронекорпуса и башни с Ижорского завода, двигатели М-17 с завода №26 (Рыбинск), радиаторы с завода №34 (Харьков), КПП с завода "Красный Октябрь" (Ленинград), баки, боеукладки и фильтры с завода №7 (Ленинград), КИП с завода №213 (Москва), радиостанции - с завода №203 (Москва). Детали для Т-28 в общей сложности выпускали более 50 предприятий. Но танки 1933-35 гг. выпуска страдали массой мелких и крупных дефектов. Военная приемка подолгу не принимала машины, довольно часто дефекты исправлялись уже в войсках, куда выезжала специальная ремонтная бригада с завода. Кроме танков, цех МХ-2 выпускал еще драги, прессы и 15 и 75-тонные краны и только с 1936 г. полностью стал заниматься лишь танковым производством. К этому времени в конструкцию Т-28 внесли более 700 крупных конструктивных изменений, окончательно отработали чертежи и технологию производства танков.

В это же время предпринимаются попытки модернизации Т-28. Осенью 1935 г. в СКБ-2 начались работы по созданию "Скоростной машины Т-28" - ведущий инженер А. Ефимов. Переделка заключалась в переконструировании бортовых редукторов и коробки передач. Машина получила индекс Т-28А. Первое опробование Т-28А прошел 11 сентября 1935 г. Танк без труда разогнался до 55,8 км/ч!

С июня 1936 г. скоростные танки Т-28А стали выпускаться серийно, и до конца года было выпущено 52 единицы. В ноябре 1936 г. на танке Т-28А №1551 установили опытную трансмиссию измененной конструкции. На испытаниях этот танк показал рекордную скорость - 65 км/ч! Но в связи с планирующимся переходом Кировского завода на выпуск колесно-гусеничного танка Т-29, программа выпуска Т-28 была резко сокращена. В рамках этого процесса выпуск Т-28А был в 1937 г. свернут.30 сентября 1936 г. начальник АБТУ РККА И. Халепский утвердил ТТТ на разработку новых конических башен для Т-28. Правая пулеметная башня при этом должна была вооружаться двумя пулеметами ДТ, а левая - одним ДТ и одним 12,7 мм ДК. Проекты таких башен, рассмотренные на заседании НТК (научно-технического комитета) АБТУ были признаны неудовлетворительными. Но в связи с тем, что СКБ-2 было полностью поглощено работами по созданию Т-29, работы по коническим башням свернули. Только в 1938 г. Ижорский завод произвел 10 больших конических башен, (пулеметные башни конической формы не производились). Эти 10 башен были установлены на танках во второй половине 1938 г.

Печально известный массовыми репрессиями 1937 г. практически переполовинил инженерно-конструкторские кадры Кировского завода. Был арестован И. Комарчев возглавлявший участок сборки танков Т-28. Начальник СКБ-2 О.М. Иванов был арестован как "участник троцкистско-зиновьевской организации на заводе" и расстрелян в мае 1937 г. Реабилитирован посмертно.

Уже 23 мая 1937 г. новым начальником СКБ-2 становится, присланный из Москвы Ж.Я. Котин, женатый на воспитаннице наркома обороны К.Е. Ворошилова. Несмотря на известный протекционизм Ж. Котин оказался талантливым организатором и администратором. Он сумел не только защитить оставшийся коллектив СКБ-2 от необоснованных обвинений, но и развил бурную деятельность по реорганизации, как самого СКБ-2, так и танкового производства в целом. В течении 1937 г. были обновлены все чертежи Т-28, заново проведены расчеты ряда агрегатов и узлов. Опытнейший конструктор Н. Халкиопов был назначен руководителем группы серийного производства. Все это позволило довести выпуск танков Т-28 в 1938 г. до уровня 1936 г., а также значительно повысить их надежность. Но к тому моменту уже стало ясно - бронирование Т-28 не отвечает современным требованиям защиты от противотанковых орудий. СКБ-2 начинает активные работы по проектированию новых танков с противоснарядной броней, завершившихся постройкой в 1939 году опытных образцов танков КВ и СМК. Танк КВ был принят на вооружение РККА 19 декабря 1939 г.

30 декабря 1939 г. народный комиссар тяжелого машиностроения СССР В. Малышев подписал приказ № 254с, в котором говорилось:

"...Во исполнение постановления Комитета Обороны при СНК Союза ССР № 443сс от 19.12 1939 года о производстве танков и бронемашин в 1940 году приказываю:

1.Директору Кировского завода тов. Зальцману И.М. организовать на Кировском производство танков КВ, предварительно устранив все дефекты, обнаруженные при испытании...

2.Танк Т-28 после выполнения заказа 1939 года с производства снять, оставив на Кировском заводе ремонт и производство запасных частей к машинам Т-28".

Но в январе-феврале 1940 года, в ходе советско-финляндской войны, на Кировском заводе из имеющегося задела собрали еще 13 танков Т-28, из них 12 были переданы в 20-ю ТТБр (тяжелая танковая бригада), а один оставили на заводе в качестве опытной машины.Всего с 1933 г. по 1940 г. было выпущено 503 танка Т-28. Из них в 1933 г. - 41; в 1934 г. - 50; в 1935 г. - 32; в 1936 г. - 101; в 1937 г. - 39; в 1938 г. - 96; в 1939 г. - 131 и в 1940 г. - 13 единиц, при стоимости каждого танка в 248 000 - 250 000 рублей (в ценах 1938 г.). За это же время было произведено запчастей к Т-28 на 22 402 тыс. рублей (что эквивалентно стоимости 89 танков), чего конечно же было недостаточно.

Описание конструкции Т-28

Корпус танка

Т-28 имел два типа корпусов до 1936 г. - сварные (из гомогенной брони), с конца 1936 г. до окончания производства - клепано-сварные (из цементованной брони). Корпус представлял из себя коробку, собранную из катанных бронелистов толщиной 20 - 30мм. Стыки верхнего переднего наклонного, лобового вертикального и переднего листа днища прикрывались дополнительными броневыми угольниками. Сверху к переднему наклонному листу приваривались стенки верхней части кабины механика-водителя, спереди кабина закрывалась дверкой с откидным щитком со смотровой щелью, прикрытой триплексом ( в ходе советско-финляндской войны дверка была усилена броневым листом толщиной 20мм). Сверху кабина закрывалась люком для посадки механика-водителя.

Снаружи корпуса по обоим бортам напротив боевого отделения крепились ящики для приборов дымопуска (они были различны на танках разных годов выпуска). В днище корпуса имелось 8 лючков для доступа к различным агрегатам, слива бензина и масла, а в выступающих по бортам частях днища - 12 отверстий для прохода и крепления амортизаторов подвески.

На крыше моторного отделения имелся люк с колпаком воздухозаборника посредине. По бокам люка были расположены жалюзи для доступа воздуха к радиаторам. За моторным отделением на крыше корпуса был установлен глушитель. Над отделением трансмиссии, в съемном наклонном бронелисте имелось круглое отверстие диффузора вентилятора. Сверху вентилятор прикрывался броневым колпаком с жалюзи.

Башни танка

Главные башни танка, как и корпуса, были двух типов - сварные и клепано-сварные. В задней стенке ниши башни имелась вертикальная щель для бугельной установки пулемета (заменена с 1936 г. на стандартную шаровую установку). Также внутри башни на стенке кормовой ниши размещалась радиостанция. Первоначально в крыше башни был один большой прямоугольный люк, замененный в 1936 г. на два - круглый с установкой под зенитную турель и прямоугольный. На правой и левой стенке башни имелись отверстия для стрельбы из личного оружия экипажа и смотровые щели закрытые триплексами. Главная башня оснащалась подвесным полом, приподнятым над днищем корпуса и прикрепленным 4-мя кронштейнами к погону башни. Стойки сидений командира и наводчика имели снизу барабанные укладки для 12 снарядов (по 6 в каждой). Между сиденьями находилась стойка для 8 снарядов. Откидное сиденье радиста (он же заряжающий) крепилось шарнирно на задней стойке пола.

Обе малые башни были одинаковы по своему устройству и различались между собой только расположением смотровых щелей. Главная башня имела круговой обстрел, а малые - 165 гр. по горизонту.

Вооружение

Первоначально танки Т-28 вооружались 76,2-мм танковой пушкой КТ-28 обр. 1927-32гг. с длиной ствола 16,5 калибров. В ней использовалась качающаяся часть 76,2-мм полковой пушки обр. 1927 г. с укороченной с 1000 до 500мм длиной отката, увеличенным с 3,6 до 4,8л количеством жидкости в накатнике и утолщенными до 8мм стенками салазок. Также был введен новый подъемный механизм, ножной спуск и новые прицельные приспособления. В боекомплект КТ-28 входили осколочно-фугасные снаряды и шрапнель.

Пушка устанавливалась в маске и имела телескопический (ТОП) и перископический (ПТ-1) прицелы. ТОП располагался слева от орудия, а ПТ-1 - на крыше башни с левой стороны. Симметрично с ПТ-1 на крыше башни справа размещалась командирская панорама ПТК. Справа от пушки в шаровой опоре устанавливался 7,62 мм пулемет ДТ, такой же пулемет располагался в нише башни. Малые башни вооружались одним пулеметом ДТ каждая. Боекомплект танка Т-28 составлял 69 снарядов и 126 пулеметных дисков (7958 патронов).

Пушка КТ-28 рассматривалась как "временная мера для вооружения танков Т-28, вплоть до отработки специальной 76-мм танковой пушки ПС-3". Это орудие разрабатывалось в артиллерийском КБ завода "Большевик" под руководством П. Сячентова, но после его ареста работы по этой артсистеме свернули.

Артиллерийское КБ Кировского завода под руководством Маханова спроектировало свою танковую пушку Л-10 с длиной ствола в 26 клб. При испытаниях в конце 1936 - начале 1937 г. опытный образец Л-10 показал весьма неплохие результаты: на дистанции 1000 м бронебойный снаряд пробил 50 мм бронеплиту, расположенную под углом 30 гр. к вертикали.

Недостатки орудия, выявленные в ходе испытаний, устраняли целый год, но до конца отработать конструкцию так и не смогли. Но в апреле 1938 г. Л-10 принимается на вооружение, а с конца этого же года ее стали устанавливать в Т-28. К сожалению точных сведений о количестве танков Т-28, вооруженных системой Л-10 нет ( их было около 200 единиц). Л-10 позволяла (в отличие от КТ-28) успешно бороться с танками противника, однако по надежности она сильно уступала КТ-28.

Двигатель и трансмиссия

На всех танках Т-28 устанавливался 12-цилиндровый карбюраторный двигатель М-17 (лицензионный BMW) эксплуатационной мощностью 450 л.с. при 1400 об/мин. Два бензобака, емкостью 330л каждый, располагались вдоль бортов в трансмиссионном отделении. Подача топлива осуществлялась при помощи бензопомпы. Карбюраторов - два, типа КД-1. Охлаждение двигателя водяное принудительное, емкость системы охлаждения 100 л.

Трансмиссия состояла из главного фрикциона сухого трения, пятискоростной КПП с блокировочным устройством, предотвращающим переключение передач при невыключенном главном фрикционе, многодисковых сухих бортовых фрикционов, двухрядных бортовых передач и ленточных тормозов.

Ходовая часть

Нижняя подвеска состояла из 2-х тележек применительно к каждому борту, подвешенных к корпусу танка в двух точках. Каждая тележка состояла из трех кареток, связанных между собой рычагами, а каждая каретка - из 2-х пар катков, соединенных попарно балансирами. Все каретки подвески подрессоривались цилиндрическими спиральными пружинами. Несмотря на свою громоздкость такой тип подвески обеспечивал танку хорошую устойчивость от продольных колебаний и мягкий ход на высокой скорости. Опорные катки были двух видов - обрезиненные (ранние и поздние с 1936 г.) и цельнометаллические (устанавливались с 1936 г. на наиболее нагруженные 4-ю и 5-ю каретку).

Поддерживающие катки - по 4 с каждого борта, двойные, обрезиненные. Ведущие колеса цевочного зацепления. Направляющие колеса - литые со стальным штампованным ободом и резиновым бандажом. Натяжное приспособление - винтовое. Траки до 1937 г. были литыми (обеспечивали пробег до 1000км), а после - штампованные (более прочные, пробег 1500-2000км).

Электрооборудование и средства связи

На машинах первой партии устанавливалось импортное электрооборудование напряжением 12В, но с конца 1934 г. перешли на отечественное напряжением 24В.

С конца 1933 г. на танк Т-28 устанавливалась радиостанция 71-ТК-1 с дальностью действия 18-20км, с 1935 г. перешли на радиостанцию 71-ТК-2 с дальностью 40-60км. Однако эта радиостанция была ненадежна и с 1936 г. на Т-28 устанавливалась 71-ТК-3.

На машинах 1933-35гг. выпуска из-за плохой экранировки оборудования возникало множество радиопомех. Сначала танки оснащались поручневой антенной, размещенной на главной башне. С 1939 г. была введена штыревая антенна. Для внутренней связи танки оборудовались танковым переговорным устройством ТПУ-6 на шесть абонентов.

Экспериментальные и опытные образцы на базе Т-28

На базе танка Т-28 разрабатывались проекты самоходно-артиллерийских установок: в 1933 г. 152-мм установки для береговой обороны, в 1934 САУ СУ-8 с установленной на базе танка Т-28 зенитной пушкой 3К калибра 76,2 мм, в том же году планировалась установка 203-мм гаубицы Б-4 на базе Т-28, все эти проекты либо остались на бумаге, либо были построены лишь опытные образцы.

Испытывались танки Т-28 с различным инженерным оборудованием: с деревянным мостом ДТМ-28 (1936 г.), с "оборудованием для подводного вождения" (август-декабрь 1937 г.) и с различными вариантами катковых, бойковых и даже электромагнитных тралов.

С 1936 г. велись работы над ИТ-28 (инженерный танк), которые были завершены лишь в начале 1940 г. С Кировского завода в НАТИ был отправлен танк№1638, на который сняв башни и подбашенную коробку смонтировали двухколейный мост длиной 13,3м. Испытания ИТ-28 прошли в июне 1940 г. на НИБТ полигоне, где он показал неплохие результаты, но в связи со снятием Т-28 с производства работы по ИТ-28 были прекращены.

Кроме того, существует наиболее известный опытный вариант танка Т-28, это колесно-гусеничный Т-29. В 1934 г. на опытном заводе им. Кирова было построено два трехбашенных колесно-гусеничных танка, получивших обозначения Т-29-4 и Т-29-5. При одинаковом вооружении (Пушка КТ-28 и 5 пулеметов ДТ) они различались между собой бронированием (15-20мм и 20-30мм), массой (16т и 23,5т), скоростью движения и рядом других параметров. По компоновке они повторяли Т-28, но отличались от него ходовой частью. Она включала в себя по четыре двухскатных опорных катков большого диаметра на каждый борт, на индивидуальной пружинной подвеске, звездочки и ленивцы. При движении на колесах, три задние пары катков были ведущими, а передняя пара - управляемой. В 1934-35гг. колесно-гусеничный Т-29-5 прошел множество испытаний, в том числе войсковые - с 19 по 29 октября 1935 г. По результатам испытаний в 1936 г.опытный завод им. Кирова изготовил эталонный образец Т-29. В 1937 г. планировалось приступить к серийному производству таких машин на Кировском заводе. Но Т-29 имел множество недостатков и не удовлетворял требованиям военных. Поэтому согласно постановлению КО при СНК СССР №14сс от 25 мая 1937 г. завод должен был представить на рассмотрение проект нового образца Т-29 с утолщенным бронированием из цементованных бронелистов, установленных с наклоном к вертикали. Такой проект был разработан под руководством Н. Цейца и получил индекс Т-29Ц (цементованный). Т-29Ц был 30-тонной машиной с цементованной броней толщиной 30мм. Ходовая часть состояла из 5 пар опорных катков большого диаметра (на колесном ходу четыре пары ведущих и 1 управляемая) и 6 поддерживающих роликов. Вооружение - 5 пулеметов ДТ, 2 ДК и 76,2-мм пушка Л-10 - размещались в трех башнях. Экипаж - 6человек. Проект одобрили и к 1 мая 1938 г. предполагалось изготовить опытный образец, но осенью 1937 г. все работы по Т-29Ц были свернуты.

Три изготовленных Т-29 постигла различная судьба. Т-29-5 был разобран в 1938 г. Т-29 эталонный, после перевооружения на Л-10 участвовал с 13 февраля в советско-финляндской войне, но данных о его боевом применении не имеется. Летом 1941 г. Т-29-4 и Т-29 эталонный находились на НИБТ полигоне. 22 сентября 1941 г. Т-29-4 был отправлен в Казань (дальнейших сведений нет), а Т-29 эталонный 8 октября 1941 г. в составе роты Семенова убыл в распоряжение командования Можайского УР. В ноябре 1941 Т-29Э встречается в ведомостях 22-й танковой бригады, ведущей тяжелые бои в районе Павловский Посад. На этом его следы теряются.

Боевое применение Т-28

Танки Т-28 поступили на вооружение сначала 2-го отдельного танкового полка ЛВО, а затем 1,3 и 4-го танкового полка. 12 декабря 1935 г. эти полки развернули в отдельные ТТБр (тяжелые танковые бригады). Бригады дислоцировались: 1-я ТТБр - БВО (г. Смоленск), 4-я ТТБр КОВО (г. Киев), 5-я ТТБр - ХВО (г. Харьков) и 6-я ТТБр - ЛВО (г. Слуцк). С 21 мая 1936 г. все они входили в состав Резерва Главного Командования.

Первые маневры с участием Т-28 прошли в ЛВО в январе 1934 г. (15 машин). Самое большое количество Т-28 одновременно участвовавших в маневрах - 52 машины 1-й ТТБр БВО 8-17 октября 1936 г. В докладе по результатам маневров сказано: "Танками пройдено 250 км за три дня боя. Мы имеем хорошие отзывы из частей о тактико-технических характеристиках Т-28, однако в части качества машин Кировский завод сделал еще не все". Еще одним мероприятием, в котором постоянно принимали участие Т-28, были парады. Каждый год, с 1934г до начала ВОВ, 1 мая и 7 ноября, они проходили по Красной площади в Москве, площади Урицкого (Дворцовой) в Ленинграде и по Крещатику в Киеве. Обычно количество Т-28 на парадах, не превышало 20 штук в Москве и по 10-12 в Киеве и Ленинграде.

В 1939 г. тяжелые танковые бригады перешли на новый штат, а также сменили нумерацию: 5-я стала 14-й, 4-я - 10-й, 1-я - 21-й, а 6-я - 20-й им Кирова. В этом же году состоялось боевое крещение танков Т-28.

"Освободительный поход" 1939 г.

В "Освободительном походе", в составе Украинского и Белорусского фронтов, участвовали две ТТБр - 10-я и 21-я. К 17 сентября 1939 г. в составе 10-й ТТБр (комбриг - полковник Иванов) имелось 98 Т-28, 30 БТ-7, 10 ХТ-26 и 19 бронемашин. По плану части бригады должны были прибыть в район сосредоточения у границы 15 сентября, но из-за несвоевременной подачи эшелонов выгрузка последних подразделений бригады произошла лишь 19 сентября, когда основная часть 10-й ТТБр уже находилась под Львовом. Поэтому к моменту перехода госграницы в составе бригады имелось только половина боевых машин (58 Т-28 и 20 БТ-7).

В 10.00 17 сентября 1939 г. 10-я ТТБр перешла границу, форсировав реку Збруч, а в 13.00 получила приказ комкора Голикова (командующий Винницкой армейской группы) ударом с востока по шоссе Волочиск - Тарнополь овладеть Тарнополем. Уже в 18.30 в Тарнополь вошел 1-й батальон Т-28, а в 19.30 2-й батальон с пехотой на броне, и до наступления темноты танкисты разоружали польские части и попутно захватили переправы через реку Серет. К утру 18 сентября подошли еще две роты Т-28, в это же время бригада входит в состав танковой группы нацеленной на Львов, под командованием комбрига Волох.

Из-за отсутствия ГСМ начать марш смогли только 27 Т-28 и 6 БТ-7, остальные машины бригады были оставлены на западном берегу р. Серет (догнали передовой отряд к вечеру). Совершив исключительно тяжелый переход по маршруту Козлув - Езерна - Зборув - Злочув - Львов, 10-я ТТБр вышла к 10.00 19 сентября в район Унтербенген. В ходе марша было несколько мелких стычек с поляками, в ходе чего танкисты разоружили артбатарею, пехотный полк и велобатальон. К 9.00 21 сентября части КА сосредоточились для атаки Львова. Т-28 были распределены в качестве сил усиления (для чего они и создавались) других частей - по 1-му взводу в 24-й и 38-й танковых бригадах, 2-й батальон - с мехполком 5-й кавалерийской дивизии, 1-й батальон - с мехполком 3-й кавдивизии, 3-й батальон и разведрота в резерве. Т-28 прекрасно показали себя в уличных боях во Львове22 сентября. После занятия города танки Т-28 оставались в нем до рассвета, затем их вывели в Сихув.

Всего в ходе боев в Польше 10-я ТТБр, прошла около 400км, израсходовала 127 76,2-мм снарядов и 66 45-мм. Потери составили - 1 убитый, 2 ранены, разбито 2 автомашины. Бригадой захвачено: 24 грузовика, 6302 винтовки, 113 пулеметов, 16 орудий, взято в плен 7510 польских военнослужащих (1 генерал, 770 офицеров и 6739 солдат).

21-я ТТБр Белорусского фронта находилась во фронтовом резерве, следуя во втором эшелоне, за время с 17 по 21 сентября прошла 350км, боестолкновений не имела.

Советско-финляндская война 1939-1940 гг.

Несомненно, наиболее яркой страницей в боевой биографии танков Т-28 явилась советско-финляндская (т.н. "Зимняя") война 30 ноября 1939 - 13 марта 1940 г.

Очень важную (практически ключевую) роль в прорыве полосы финских укреплений, известной как "линия Маннергейма" сыграла 20-я тяжелая танковая бригада. К 9 октября 1939 г. 20-я ТТБр им. С.М. Кирова была переброшена из г. Слуцк на Карельский перешеек и сосредоточена в районе Черной Речки. Здесь она была укомплектована до штатов военного времени и следующие 1,5 месяцев усиленно занималась боевой подготовкой. В результате, к началу боевых действий, танковые батальоны были полностью укомплектованы и хорошо подготовлены к боям на столь сложном ТВД, как Карельский перешеек. Техническое состояние боевых машин было очень хорошим, но имелся большой некомплект ремонтных мастерских и практически полностью отсутствовали эвакуационные средства (всего 4 трактора "Коминтерн" на всю бригаду).

К началу боев в бригаду входили: управление бригады (2 Т-28 и 3 БТ), 90, 91 и 95-й танковые батальоны (в каждом 31 Т-28 и 3 БТ), 301-й отдельный автобат, 256-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон, 302-я химрота, 215-я отдельная разведрота, 57-я отдельная рота связи, 45-я отдельная зенитно-пулеметная рота, 65-я отдельная рота танкового резерва, 38-я отдельная саперная рота. Всего - 2926 человек, 145 танков (105 Т-28, 11 БХМ-3, 8 БТ-5, 21 БТ-7), 20 бронемашин (5 БА-6 и 15 БА-20), 34 легковых и 278 грузовых автомобиля, 27 автокухонь, 4 трактора "Коминтерн", 16 мотоциклов, 12 счетверенных зенитных пулеметов "Максим" на автомобилях. Командовал 20-й ТТБр комбриг С. Борзилов, комиссар - Кулик.

29 ноября 1939 г. 20-я ТТБр совместно с 19-м СК получили задачу: ударом в направлении Ахи-Ярви - Кирка Кивенапа разгромить финские части и не допустить их отхода в северо-западном направлении. 30 ноября 20-я ТТБр перешла границу вместе с частями 19-го СК. 1 декабря 2-я рота 95-го ТБ, под командованием молодого энергичного лейтенанта Хохлова, была выделена для поддержки атаки 68-го стрелкового полка в районе Корвалы. Зная, что дороги минированы, Хохлов повел роту напрямик через лес. Танки легко ломали деревья. Подойдя уже в сумерках к Корвале, танкисты обнаружили нашу пехоту залегшую под огнем финнов. Танки сходу атаковали противника, который в панике бежал. Оказалось, что пехотный батальон попал в засаду и был окружен. Благодаря атаке роты Хохлова все закончилось благополучно.

Рота Хохлова продолжила преследование финнов, которые из-за внезапной атаки танков не успели взорвать мост и заминировать дорогу. Но на Выборгском шоссе их сопротивление уже стало организованным, мост взорвали буквально перед носом у танкистов, из-за реки открыла огонь артиллерия и пулеметы. Хохлов отвел свои танки из-под огня в лес и организовал разведку. Выяснилось, что впереди сильный опорный пункт финнов в монастыре Линтула. К утру 2 декабря к Линтула подошли основные силы 90 и 95-го ТБ. Финны оказывали ожесточенное сопротивление. Танки, разбив несколько ДЗОТов, вышли в тыл обороняющимся, чем решили исход боя за Линтулу. Противник поспешно отступил к узлу обороны Кирка Кивенапа. Их преследование осуществлял 95-й ТБ, в авангарде двигалась опять рота Хохлова с пехотой на броне.

У Тиртулы по батальону открыла огонь финская артиллерия. Рота Хохлова открыла ответный огонь. Бой шел в темноте, но финны подожгли деревню и в зареве пожара вспышки их орудий могли различить лишь опытные танкисты. К тому же финны хорошо знали территорию и заранее пристреляли все подступы к огневым точкам. В это время на левом фланге нанес удар 90-й ТБ капитана Ушакова. Противник не выдержал одновременной атаки двух танковых батальонов и спешно отступил. Кирка Кивенапа - сильный опорный узел - была захвачена только танками 20-й ТТБр. В этом ночном бою было подбито 4 Т-28 90-го и 2 Т-28 95-го ТБ.

В первые же дни боев выяснилось, что пехота без танков в атаку не идет, даже при поддержке артиллерии. Танкисты сами, под прикрытием своего огня, проделывали проходы в надолбах и эскарпах, отыскивали и уничтожали цели и возвращались за пехотой, чтобы вести ее вперед. Плохое взаимодействие различных родов войск было больным местом Красной Армии в финской кампании (во всяком случае ее начального этапа).

9 декабря танковый взвод 91-го ТБ, под командованием лейтенанта Груздева (3 Т-28) был выделен для поддержки частей Карельского УР. Взвод действовал вдоль Финского залива, в направлении Ино. За три дня танкисты 11 раз ходили в атаку, оказав своим огнем большую помощь пехоте. 13 декабря взвод пошел в разведку. Пройдя 15км. от расположения своей пехоты, у Конгаспелто танки подошли к главной полосе укреплений "линии Маннергейма". Внезапным огнем ПТО машина комвзвода была подбита, но экипаж (командир В. Груздев, мехвод Ларченко, наводчик Лупов, пулеметчики Волк и Лобастев, техник Коваль и радист Симонян) с места в течении 40 минут вел огонь по финским огневым точкам. При подходе своей наступающей пехоты танкисты решили помочь ей и, включив дымовые приборы покинули танк через нижний люк и открыли огонь из 2-х пулеметов. Дымовая завеса оказалась слабой, финские снайперы убили Груздева, Волка и Лобастева, ранили Ларченко. Оставшиеся в живых отошли к своей пехоте, забрав раненого.

Второй танк взвода также был подбит, загорелся, но хода не потерял. Экипаж проявил находчивость, запустив мотор на малые обороты они направили танк в сторону своих, а сами шли впереди него, прикрываясь его корпусом от огня. Экипаж третьей машины Т. Ковтунова пытался помочь своим товарищам, но подорвался на мине и был расстрелян артиллерией. Все члены экипажа были тяжело ранены, но эвакуированы танкистами с других подбитых машин. За героизм весь личный состав взвода был награжден орденами и медалями, а экипажу Груздева присвоили звание Героев Советского Союза ( троим посмертно).

К 11 декабря основные силы 20-й ТТБр вышли к главной полосе "линии Маннергейма" и сосредоточились в районе Бабошино. 17 декабря 20-я бригада получила задачу: поддержать наступление 50-го СК (123 и 138-й СД) при атаке укрепленных узлов Хоттинен и высота 65,5. Начштаба 138-й дивизии доложил в штаб корпуса "что никакого УР нет, противник бежит". Не проверив этих сведений, командир 50-го СК Ф. Горленко отдал приказ отменить арподготовку и двинуть в атаку пехоту 138-й дивизии и 91-й ТБ. Но наступающие уперлись в мощную укрепленную полосу обороны противника и попали под сильнейший артиллерийско-минометно-пулеметный огонь. Пехота 138-й СД, была отсечена от танков, частично залегла, а частично бежала обратно на исходную позицию. 91-й Тб самостоятельно прорвался на 450-500м за вторую линию надолбов, попал под сильный артиллерийский огонь и понеся серьезные потери отошел к своей пехоте.Вечером этого же дня комбриг Борзилов докладывал в штаб 50-го СК: "После боя 17 декабря 91-й Тб небоеспособен. Убито 7 человек, ранено 22, в том числе и командир батальона майор Дроздов, пропало без вести 16, в том числе и комиссар батальона Дубовский. Из 21 танка Т-28, высланного в атаку, прибыло на сборный пункт 5 машин, 2 сданы на СПАМ. Остальная матчасть требует ремонта, что и производится. 4 машины сгорели на поле боя, 1 перевернулась вверх гусеницами в противотанковом рву, 1 неизвестно где. При атаке уничтожено ПТО - до 5 шт., ДОТ - до 3 шт. Ввиду того, что пехота не пошла и осталась за надолбами, которые севернее высоты 65,5 в 500м, этот район нашими поисками не занят" (стилистика и орфография оригинала сохранены). К сказанному следует добавить, что машина, которая числилась по советским документам "неизвестно где" была захвачена финнами.

18 декабря история повторилась. При атаке пехоты 138-й СД совместно с 90-м ТБ УР Хоттинен - Турта, пехота была отсечена, а танки, прорвавшись в глубину обороны противника, без пехотной поддержки вели бой, понеся большие потери. Борзилов докладывал об этом бое так: " Доношу, что 18 декабря в 16.30 90-й ТБ получил задачу атаковать Хоттинен - Турта и вступил в бой, успешно продвинувшись в глубину обороны противника до 1,5км и выйдя к лесу севернее Турта. Танки, не имея за собой пехоты, были обстреляны артогнем ДОТ и минометами из глубины обороны противника. Передние машины 2-й роты были сожжены пехотой противника: забросаны бутылками с быстро воспламеняющимся веществом. При отходе из леса батальон понес следующие потери: 3 рота - 1 машина сгорела, 1 машина (лейтенанта Логинова), подорванная на мине, оставлена в лесу; 2 рота - сгорела машина лейтенанта Бугаева, машина лейтенанта Котова оставлена в лесу подорванная, подбита и оставлена машина командира 2-й роты ст. лейтенанта Черных. Кроме того, в результате отхода в районе противника осталась сгоревшая машина командира батальона Янова. О машине командира взвода 2-й роты лейтенанта Тарарушкина сведений не имеется" (стилистика и орфография оригинала сохранены).

19 декабря в 12.00 была произведена новая атака 90-го ТБ со 138-й СД на Хоттинен, а 91-го ТБ со 123-й СД на высоту 65,5. На этот раз была проведена мощная артподготовка. Танкисты буквально "подлазили" под огонь артиллерии и "оседлали" укрепрайон продвинувшись на 3-3,5 км фактически прорвав главную полосу обороны финнов. К 14.00 90-й ТБ ротой Т-28 и ротой тяжелых танков вышел к лесу в 1,5 км северо-восточнее Турта, пройдя на этом участке всю линию укреплений и практически выполнив задачу по прорыву УР. Две другие роты батальона в это время вели бой в глубине обороны противника, обстреливая ДОТы и прикрывая пехоту, а 95-й ТБ начал атаку с фронта. Финны были деморализованы, по наступающей пехоте даже не велось пулеметного огня, однако из глубины обороны открыли огонь финские минометы, и пехота 138-й СД опять бежала с поля боя. Танки, снова оставшись одни продолжали бой, но очнувшиеся финны подтянули противотанковые пушки начали их расстреливать с флангов и тыла, а пехотинцы поджигали подбитые машины бутылками с бензином. К 17.00, по приказу комбрига, остатки батальона отошли на исходные позиции, понеся большие потери в матчасти и личном составе. Погиб и командир батальона капитан Янов. Атака 91-го ТБ также захлебнулась из-за пассивности своей пехоты. В этот день бригада потеряла 29 Т-28.

20 декабря 20-ю ТТБр вывели в тыл, где до 1февраля 1940 г. она занималась ремонтом матчасти, пополнением личным составом и боевой подготовкой. Основное внимание уделили отработке взаимодействия с пехотой.

С 1 по 10 февраля 1940 г. танки Т-28 действовали в составе блокировочных групп по уничтожению финских ДОТов,в основном в районе Хоттиненского УР. Здесь батальоны 20-й и 35-й бригад, поддерживая части 100-й СД, продвинулись вперед, уничтожив часть ДОТов и полностью выявив систему финских укреплений.

Основной формой использования танков Т-28 в этот период являлось тесное взаимодействие с пехотой, артиллерией и саперами в борьбе за передний край и в тактической глубине обороны противника. Важнейшей задачей, решаемой танками, было их действие в составе блокировочных (штурмовых) групп. В состав такой группы, обычно, входили три пушечных танка и два огнеметных, взвод саперов, рота пехоты, два-три станковых пулемета, 1-2 орудия. Технология штурма ДОТов была такова: ночью или в непогоду пушечные танки огнем по амбразурам и прилегающим к ДОТ траншеям обеспечивали подход огнеметных танков, которые заливали двери и амбразуры ДОТ огнесмесью и зажигали ее. В это время саперы вели работы по подрыву (пушечные танки доставляли к ДОТу 1000-3000кг ВВ, на бронесанях конструкции Соколова), а пехота прикрывала саперов от контратак финнов.

11 февраля 1940 г. 91-й ТБ капитана Яковлева совместно с частями 123-й СД, после полуторачасовой артподготовки, начали штурм высоты 65,5. Особенно успешно действовала головная рота батальона, под командованием ст. лейтенанта Хараборкина. К моменту окончания артподготовки рота Хараборкина подошла к первой линии надолбов, и по проходам, проделанным саперами, преодолела ее. Затем сходу была преодолена вторая линия надолбов ( в ней проходов уже не было). Некоторые машины расстреливали надолбы из орудий, а другие (в том числе танк комроты) прошли по верхам надолбов. Засыпав фашинами, противотанковый ров и перейдя его, танки завязали бой с ДОТами, прикрывая пехоту. Танк Хараборкина тремя бронебойными снарядами разбил бронедвери одного из ДОТов, заставив его замолчать. Пехота, пользуясь поддержкой танков, пошла на штурм. К вечеру 11 февраля высота 65,5 была взята. Потери роты Хараборкина в этом бою составили 4 Т-28. За "умелое руководство ротой в бою и высокое личное мужество" ст. лейтенанту Хараборкину присвоили звание Героя Советского Союза.

12 февраля комбриг Борзилов перебросил в район высоты 65,5 95-й ТБ, с помощью которого прорыв расширили и углубили, и к вечеру 13 февраля 1940 г. на этом участке главная оборонительная полоса "линии Маннергейма" была полностью прорвана.

В дальнейшем 20-я ТТБр вошла в состав подвижной группы комбрига Борзилова. 17 февраля группа подошла к Кямяря, а с 18-го начала наступление в двух направлениях - 1-я танковая бригада на Пиен-Перо, а 20-я ТТБр на Хонкониеми. Встретив сильное сопротивление, группа вела бои до 20 февраля. После чего 1-ю танковую бригаду вывели в резерв а 20-я продолжала бои в районе Хонкониеми совместно со 123-й СД. 20-27 февраля бригада вела бои за овладение станцией Хонкониеми и населенными пунктами Кусисто, Юкола. Особенно отличился в этих боях 95-й ТБ (командир капитан Стрельмах).

29 февраля 20-я ТТБр завязала бои за ст. Перо. Финны пытались контратаковать пехотой при поддержке двух танков "Виккерс" (№R-672, №R-666). "Виккерсы" вышли на позиции 91-го ТБ, где и были подбиты. В журнале боевых действий 91-го ТБ этому эпизоду отведена всего одна строчка: "Во время атаки станции Перо в одном километре северо-западнее Вяракоски с хода были расстреляны два танка "Виккерс". По финским данным в этом бою из 8 танкистов погибло трое и 1 был ранен. В этот же вечер станция Перо была взята.

1 марта 91-й ТБ овладел районом Перо-Инсункюля и высотой 30,6, захватив там батарею 76,2-мм орудий, радиостанцию, более 100 лошадей и разгромив штаб пехотной дивизии. 3-7 марта 1940 г. 20-я ТТБр во взаимодействии со 123-й СД, вела бои за высоты 13,7 и 88,0, преодолевая при этом надолбы, минные поля и зоны затопления. 7 марта во время атаки высоты 13,7, когда пехота встретила сильное сопротивление финнов и залегла, лейтенанты Яник, Копытов и военком 90-го ТБ ст. политрук Брагин вышли из танков, вернулись к пехоте и повели ее в атаку на финские позиции, завершившуюся рукопашной. В результате, сильно укрепленная высота 13,7 была взята, а трем командирам-танкистам было присвоено звание Героев Советского Союза (Брагину - посмертно).

20-я тяжелая танковая бригада им. С.М. Кирова сыграла при прорыве "линии Маннергейма" наиболее активную, если не решающую роль. Командование РККА высоко оценило роль бригады в боях на Карельском перешейке - в апреле 1940 г. Указом президиума ВС СССР бригаду наградили орденом Боевого Красного Знамени. 21 танкист был удостоен звания Героя Советского Союза, а 613 человек наградили орденами и медалями, из них: орденом Ленина -14, орденом БКЗ -97, орденом Красной Звезды - 189.

Потери бригады в личном составе за все время боев составили 169 человек убитыми, 338 ранеными и 57 пропавшими без вести.

Во время боев на Карельском перешейке танки Т-28 использовались как раз для того, для чего их и создавали - для поддержки войск при прорыве сильно укрепленных позиций противника. Т-28 показали себя в этих боях с самой лучшей стороны.

Однако, даже несмотря на более сильное бронирование (по сравнению с Т-26 и БТ), первые же бои показали, что Т-28 уязвим (так же как и Т-26 и БТ) для 37-мм ПТО финской армии. Поэтому после окончания финской кампании часть Т-28 была срочно экранирована дополнительными листами брони (103 подверглись полной экранировке 28 - частичной). Бои на "линии Маннергейма" показали, что Т-28 является надежной и ремонтнопригодной машиной, несмотря на суровые условия эксплуатации, артиллерийский огонь и минные поля.

К началу войны в 20-й ТТБр имелось 105 Т-28. В ходе боев с Кировского завода на пополнение прибыло 67 новых танков 1939-1940 г. выпуска, таким образом, общее количество Т-28, участвовавших в "зимней" войне составляло 172 машины. Потери 20-й ТТБр составили:

Из 482 потерянных танков в ходе боев было восстановлено 386, что составляет 80% потерь. Каждый участвовавший в войне Т-28 восстанавливался как минимум дважды (некоторые машины до 5 раз!) и снова шел в бой. Из общего числа потерь безвозвратные составили всего 32 танка, сгорело 30 машин и 2 было захвачено финнами - то есть 7%. Конечно такой результат, объясняется не только прекрасной работой ремонтных подразделений бригады, но и близостью Кировского завода. Но все же цифры доказывают, что танк Т-28 при грамотном обслуживании и наличии запчастей был надежной боевой машиной, даже при эксплуатации в тяжелейших условиях.

Великая Отечественная война

Согласно последней предвоенной сводке на 1 июня 1941 г. военные округа имели следующее количество танков Т-28.

Исходя из этих данных , можно вроде бы считать боеспособными 292 танка 2-й категории (напомним, что 3-я категория - машины требующие среднего ремонта, 4-я - капитального), однако неизвестно сколько из них требовали текущего ремонта - замены катков, траков, аккумуляторов и т.д. Учитывая же хронический недостаток в войсках запчастей к Т-28, не будет преувеличением считать полностью исправными и боеготовыми 170-200 машин.

Первыми вступили в бой Т-28 5-й ТД (танковой дивизии), расположенной в Алитусе. Еще 19 июня дивизия была выведена из военного городка и заняла оборону на правом берегу р. Неман. В 4.20 22 июня немецкая авиация нанесла бомбо-штурмовой удар по паркам дивизии, но там уже никого не было. Когда танки и пехота немецкого 39-го моторизованного корпуса стали переправляться по двум мостам через Неман, их встретили огнем артиллерии и контратаки советских танков. В боевых документах 5-й ТД танкам Т-28 дана такая оценка:

"К началу боевых действий 27 танков Т-28 были небоеспособны вследствие крайне изношенности. Во время боя за мосты геройски действовал личный состав 1-го батальона 9-го танкового полка. Он имел 24 танка Т-28 и с места артогнем поддерживал наступление 2-го батальона (на БТ-7). Движение противника через северный мост было приостановлено...

Только к 7.00 23 июня, при появлении новых частей противника и вследствие нехватки боеприпасов, части 5-й ТД отошли в направлении Дауги-Вильно. За день боя 9-й ТП потерял из 24 Т-28 на поле боя 16, остальные вышли из строя и были подорваны экипажами".

Сведений об участии в боях Т-28 2-й ТД 3-го МК (механизированного корпуса) сведений нет, но скорее всего большинство из них вышли из строя по техническим причинам. Подавляющее большинство Т-28, находившихся на складе под Минском, попали в руки немцев в первые же дни войны. Однако один танк, управляемый старшиной Д. Малько. 29 июня на предельной скорости промчался по улицам Минска, тараня вражеские автомобили, тягачи и орудия. Танк прошел через весь город и был подбит на восточной окраине, части экипажа удалось выйти к своим. Д. Малько получил за этот бой орден Отечественной войны уже после победы.

На Юго-Западном фронте Т-28 4 и 15-го МК вступили в бой 23-24 июня. Но сильная изношенность матчасти и отсутствие запчастей лишили эти танки возможности проявить свои боевые качества. 25 июня помпотех 4-го МК сообщал начальнику АБТУ Юго-Западного фронта:

"Совершенно нетронутым остался вопрос со снабжением запчастями, особенно боевых машин, в результате чего 25 Т-34, 5 КВ, 12 Т-28 и 14 БТ вышли из строя и ожидают среднего и текущего ремонта". Всего сутки спустя : "Основным недостатком большого выхода машин из строя и потребности в ремонте - отсутствие запчастей текущего довольствия и запасов НЗ. К Т-34 и Т-28 запчастей совсем нет".

Судьбу Т-28 4-го МК можно узнать из "Ведомости потери боевой материальной части с 22 июня по 1 августа 1941 г.":

Отправлено в ремонт на рембазы и заводы промышленности - 12; Оставлено на месте расквартирования и захвачено противником - 5; Отстало в пути во время маршей и пропало без вести, уничтожено артогнем противника - 58".

Сведений по танкам Т-28 10-й ТД 15-го МК сведений гораздо больше:

"По своему техническому состоянию танки Т-28 имели запас хода в среднем до 75 часов. В большинстве своем они требовали замены двигателей и по своему техническому состоянию не могли быть использованы в длительной операции. К 22 июня имелся 51 танк Т-28, из них выведено по тревоге 44 машины. Практически полное отсутствие запчастей сразу пагубно сказалось в период военных действий. Машины зачастую выходили из строя по малейшим техническим неисправностям. За время боев ремонтными средствами дивизии было сделано 4 средних и 38 текущих ремонтов Т-28.

Потери Т-28 10-й ТД за период с 22 июня по 1 августа 1941 г.: Оставлено в месте расквартирования в г. Злочев из-за технических неисправностей и впоследствии захвачены противником -7; Разбито и сгорело на поле боя -4; Вышло из строя при выполнении боевой задачи и оставлено на территории занятой противником -4; Осталось с экипажами в окружении противника из-за технической неисправности или отсутствия ГСМ -6; Осталось из-за отсутствия ГСМ и невозможности его подать, так как район расположения машин захвачен противником -4; Пропало без вести вместе с экипажами -3; Уничтожено на сборных пунктах аварийных машин в связи с невозможностью эвакуировать при отходе -6; Оставлено при отходе части по техническим неисправностям и невозможности восстановить и эвакуировать -15; Застряло на препятствиях с невозможностью извлечь и эвакуировать -2; Всего - 51".

Дольше всего действовали танки Т-28 1-го МК, входившего в состав Северо-Западного фронта. Это объяснялось во-первых, наличием в его составе преимущественно экранированных танков, прошедших ремонт в 1940 г., а во-вторых близостью Кировского завода, способного быстро и качественно произвести ремонт поврежденной машины.

1-й МК в первые же дни войны "раздергали"по отдельным частям и он фактически перестал существовать как боевая единица. (Более подробно в статье про БТ-7). Что касается судьбы Т-28 из состава 3-й ТД 1-го МК, то ее можно узнать из сохранившегося "Акта на безвозвратные потери боевых машин":

"Т-28 №362277 6-го ТП, командир мл. лейтенант Корейкин - 5 июля 1941 г. разбит и сгорел вместе с экипажем от авиабомбы в г. Остров.

Т-28 №С-940 6-го ТП, командир лейтенант Копичев - 5 июля 1941 г. сожжен в г. Остров из-за невозможности эвакуировать (неисправен)

Т-28 №1673 5-го ТП, командир лейтенант Марков - 5 июля 1941 г. разбит снарядами и сгорел в г. Остров. Экипаж жив.

Т-28 №350502 5-го ТП, командир ст. лейтенант Ручко - 5 июля 1941 г. в районе г. Остров снарядами противника был разбит мотор, заклинена центральная башня и машина сгорела.

Т-28 №362282 5-го ТП, командир лейтенант Маслоков - 5 июля 1941 г. в районе г. Остров сгорел от попадания снаряда в бензобак.

Т-28 №Д-1000 5-го ТП, командир лейтенант Подгорнов - 5 июля 1941 г. в районе г. Остров сгорел от попадания снаряда в бензобак.

Т-28 №Е-930 6-го ТП, командир лейтенант Пужилин - 5 июля 1941 г. сгорел от снарядов противника, засев вболоте.

Т-28 №Д-1090 5-го ТП, командир мл. лейтенант шемченок - 10 июля 1941 г. при обороне д. Веретенье от попадания снаряда в бензобак машина сгорела.

Т-28 № корпуса 848 5-го ТП, командир лейтенант Колошников - при отходе части вследствие неисправностей и невозможности эвакуировать был взорван экипажем 10 июля 1941 г.

Т-28 №350557 5-го ТП, командир лейтенант Калашников - будучи в окружении в районе д. Луготино, 11 июля 1941 г. пошел на прорыв к своим в район Порхова и не вернулась. Судьба неизвестна.

Т-28 № корпуса 858 5-го ТП, командир старшина Митрофанов - прорываясь через территорию, занятую противником, танк 10 июля прибыл в район овчинно-шубного завода г. Порхов, где вышли из строя бортовые фрикционы и тормоза. 11 июля завод был окружен противником, и так как танк был неисправен, пришлось его сжечь.

Т-28 № корпуса 999 5-го ТП, командир лейтенант Забелин - 11 июля при обороне д. Турица танк попал в окружение, но так как были сожжены тормозные ленты и пушка выведена из строя снарядом противника (сорвало накатник), машину пришлось взорвать.

Т-28 №350519 5-го ТП, командир лейтенант Самарский - 11 июля в районе д. Турица при попадании снаряда в бензобак сгорел вместе с экипажем".

Части 1-й ТД 1-го МК, убывшей в Карелию, разгрузились в районе Аллакурти 26 июня и вели бои, поддерживая части 42-го СК до конца июля 1941 г. В конце июля из машин 1-го ТП, оставшихся в составе 42-го СК был сформирован 107- ОТБ (отдельный танковый батальон), имевший среди прочей матчасти и 13 Т-28.

Части 1-й ТД убывшие под Красногвардейск, вступили в бой 11 августа, имея очень пестрый танковый парк 14 Т-28, 22 КВ, 48 БТ, 12 Т-26 и даже 7 Т-50. Здесь танки Т-28, впрочем как и другие боевые машины, использовались в основном для действий из засад, нанося противнику серьезный урон. Ввиду изношенности матчасти часто Т-28 приходилось оставлять, так как эвакуировать их не было возможности. Так 15 августа 1941 г. два Т-28 из состава 1-й ТД, после боя, вследствие полученных незначительных боевых повреждений пришлось сжечь.

Всего за период с 11 августа по 12 сентября 1941 г. 1-я ТД потеряла следующее количество танков Т-28: Сгорело от артогня - 12; Подбито артогнем - 2; Вышло из строя по техническим причинам - 6; прочие причины - 1; Эвакуировано - 6; Оставлено на поле боя - 12. К концу августа в 1-й ТД не осталось ни одного Т-28.

В последующих боях на Ленинградском фронте Т-28 применялись до конца 1943 г., а в тыловых подразделениях - до весны 1944 г. Например, 19 ноября 1941 г. в состав 51-го ОТБ (42-я армия) прибыла рота танков Т-28 (9ед.). 20 декабря она атаковала позиции немцев в районе Верхнее Койрово. Прорвав оборону противника танки углубились в тыл, 5 Т-28 были там подбиты и остались на территории немецких войск, а 2 Т-28, имея повреждения вышли к своим. Имелись Т-28 и в составе 220-й ТБ 55-й армии - на 27 сентября 1942 г. в ней числилось 8 Т-28, 18 КВ, 20 Т-34, 17 Т-26 и 4 Т-50. Последнее упоминание о Т-28 Ленинградского фронта относятся к 1 июня 1944 г. когда в составе танковых войск фронта еще числились два Т-28, проходивших ремонт в Ленинграде.

Но дольше всего танки Т-28 в боевых частях КА "прожили" в составе 14-й армии Карельского фронта. Уже упоминавшийся 107-й ОТБ, в августе 1941 г. в боях против финнов понес большие потери (до50%), в том числе и 10 Т-28. К 1 сентября 1941 г. 107-й ОТБ имел в своем строю 3 Т-28, 12 БТ, 5 Т-26 и 5 ЛХТ-133, причем по донесениям командования батальона, " при использовании наших танков особый эффект давали танки Т-28".

В 1943 г. 107-й ОТБ был переформирован в 90-й танковый полк, который к 20 июля 1944 г. имел в своем составе, наряду с другими танками и 3 Т-28. Это самое позднее упоминание об использовании танков Т-28 частями Красной Армии в ВОВ.

Танки Т-28 использовались и армиях других стран. В ходе "зимней" войны финны захватили 2 Т-28, а августе 1941 г. им досталось еще 10 машин (из состава 107-го ОТБ), из которых они собрали 5. Таким образом, в финской армии имелось 7 танков Т-28, причем один экранированный. Они эксплуатировались до 1951 г. В 1945 г. финны один Т-28 переделали в ремонтно-эвакуационную машину.

Немцы присвоили трофейным Т-28 обозначение Pz. Kpfw 746(r), однако сведений об их эксплуатации в вермахте нет. Известна лишь 1 фотография Т-28 с немецкими обозначениями. Скорее всего, учитывая плохое техническое состояние захваченных танков, немцы их использовали эпизодически, а общее количество трофейных Т-28 едва ли превышало 5-10 машин.

Один танк Т-28 имелся в составе венгерской армии и был захвачен частями Красной Армии у здания арсенала в Будапеште в феврале 1945 г. (видимо он так и простоял там с 1941 г.). Два трофейных Т-28, захваченных румынами, были выставлены на центральной площади Бухареста на всеобщее обозрение в 1941 г. (дальнейшая судьба машин неизвестна).

Источники:
"Материальная часть, вождение, уход и регулировка танка Т-28", М-Л издательство НКО СССР, 1935 г.
Солянкин, Павлов, Желтов, Павлов. "Отечественные бронированные машины Т-1". М. Экспринт, 2004 г.
М. Коломиец "Многобашенные танки КА Т-28, Т-29" ("ФИ" №4 2000 г.)
М. Коломиец "Сухопутные линкоры Сталина" М. Яуза-Эксмо 2009 г.

{phocagallery view=category|categoryid=35|imagerandom=0|detail=5|limitstart=0|limitcount=52|displayname=1|displaydetail=0|displaydownload=0|bordercolor=#ffffff|imageshadow=shadow1|bordercolorhover=#cfcfcf|bgcolor=none|bgcolorhover=none|overlib=2|type=0}

2 ноября 1919 года в газете "Известия Народного комиссариата по военным делам" были опубликованы условия открытого конкурса на проект танка для Красной Армии. По итогам конкурса первую премию присудили проекту десятитонного плавающего танка инженера Г.В.Кондратьева, проходившего под девизом "Теплоход типа AM". Постройку двух таких машин начал, но так и не завершил Ижорский завод. В отличие от сормовских собратьев, представлявших собой переделку французских Renault FT17/18, танк Кондратьева был полностью оригинальной разработкой. На второй открытый конкурс, проводившийся в 1922 году, представили еще 7 проектов. Как видим, деятельность по проектированию танков велась более чем оживленно, несмотря на то, что экономика страны еще не позволяла организовать даже экспериментальное танкостроение.

В 1923 году работу по систематизации имеющегося опыта проектирования танков возложили на Главное управление военной промышленности ВСНХ. Годом позже в системе Орудийно-арсенального треста (ОАТ) создается Московское танковое бюро, возглавленное С.П.Шукаловым. В числе оригинальных разработок этого коллектива - проекты восемнадцатитонного танка ГУВП-1 и шестнадцатитонного ГУВП-2. Первый больше напоминал поставленную на гусеничный ход бронепоездную площадку с концевой башней. Всю среднюю и кормовую часть занимал каземат, полностью исключавший стрельбу башенного орудия в заднем секторе (считалось, что при прорыве неприятельской обороны основные цели, достойные трехдюймового снаряда, будут находиться впереди и на флангах). Круговой обстрел обеспечивался шестью пулеметами. Машина несла 13-мм броню, обслуживалась экипажем из 6 человек и по расчетам должна была передвигаться с максимальной скоростью 20 км/ч. Компоновка ГУВП-2 явно была заимствована у французского танка 2С, однако носовая башня с 45-мм пушкой имела возможность кругового обстрела за исключением незначительного пространства, перекрываемого кормовой пулеметной башней. Особой оригинальностью отличалась подвеска, рассчитанная на скорость до 20 км/ч. На танк предполагалось установить 4 пулемета, максимальная толщина брони должна была составить 22 мм, экипаж - 5 человек.

Но армия требовала срочного оснащения броневых сил новой материальной частью. В строю находились устаревшие, предельно изношенные английские и французские трофейные машины. К апрелю 1925 года сложилось критическое положение и с вооружением танков. Обеспеченность танков  Ricardo Mk.V исправными 57-мм пушками Гочкиса равнялась 10%, а пушечные Renault FT-17 вообще оказались фактически разоруженными. В качестве временной меры предлагалось использовать пулеметы "Максим".

24 октября 1925 года в мобилизационно-плановом управлении РККА прошло совещание по проблемам танкового строительства, систематизировавшее уже ведущиеся проектно-конструкторские работы. Решением совещания, фактически сворачивалось проектирование "позиционного" или "большого" (тяжелого) танка, а все усилия концентрировались на создании "маневренного" и "малого" танков. Последний под индексом Т-16 прошел генеральные испытания, а 6 июля 1927 года решением РВС СССР был принят на вооружение и с тех пор известен как Т-18 (МС-1).

Техническое задание на проектирование и изготовление "маневренного" танка было выдано 17 ноября 1927 года Орудийно-арсенальному тресту с тем условием, что в период постройки машины на Государственном Харьковском паровозостроительном заводе (ГХПЗ) конструкторское бюро ОАТ окажет последнему техническую помощь.

Танковое КБ было создано на ГХПЗ только в октябре 1927 года и, разумеется, не имело еще никакого опыта по конструированию танков (как, впрочем, и весь завод, занимавшийся производством локомотивов и гусеничных тракторов "Коммунар"). Это и предопределило разделение труда между ГХПЗ и ОАТ: в Харькове разрабатывались трансмиссия и ходовая часть, в Москве - корпус и башня.

Надо сказать, что ОАТ довольно прохладно отнесся к проектированию Т-12 (такой индекс получил "маневренный" танк) и постарался основную часть задания переложить на плечи харьковских конструкторов. Более полугода в Москве под руководством представителей ОАТ главного конструктора С.Шукалова и ведущего конструктора О. Иванова трудились их коллеги с ГХПЗ (они разрабатывали детали корпуса и башни, рабочие места членов экипажа, установку вооружения, смотровые приборы и т. д.). В работах по Т-12, проводившихся в Харькове, принимал участие представитель ОАТ военный инженер Н.М.Тоскин. С октября 1928 года к созданию этой машины подключился двадцатитрехлетний техник-чертежник Александр Морозов - в будущем руководитель танкового бюро ГХПЗ, выдающийся конструктор, дважды Герой Социалистического Труда.

Концепция Т-12 представляла собой синтез опыта, накопленного при проектировании Т-18, и идеи многоярусного расположения вооружения, последовательно проводимой американцами на опытных средних танках серии Т.1.Е1. (мод. 1921-1925 гг.). Изначально Т-12 создавался под 45-мм длинноствольную пушку или 57-мм гаубицу и 3-х установок спаренных пулеметов системы Федорова. Все его вооружение размещалось двухъярусно в башнях - главной и независимо вращающейся малой пулеметной. Серьезный недостаток такого размещения вооружения заключался в том, что вращение главной башни неизбежно сбивало наводку малой. Кроме того, многоярусность влекла за собой увеличение высоты танка до 3 м, что делало его очень заметным и трудномаскируемым.

Чистая масса танка составила 14 280 кг. В боевом положении, то есть с экипажем 4 человека, боекомплектом (100 снарядов к пушке и 4000 патронов к пулеметам), горючим и т. п., удельное давление при погружении гусеничных цепей на 100 мм в мягкий грунт составляло 0,45 кг/см². Для танка предусматривался восьмицилиндровый авиационный двигатель "Испано", мощностью до 200 л.с. при 1500 об/мин. При этом учитывалась возможность его замены на 180-сильный (при 1800 об/мин) специализированный двигатель. В ходовой части применили весьма удачный механизм натяжения гусениц.

Для Т-12 было характерным нетипичное для советского танкостроения расположение места механика-водителя - справа от продольной оси машины.

Максимальная скорость танка равнялась 26 км/ч, причем планетарная коробка передач позволяла изменять режим движения на 15, 7 и 2,7 км/ч, сохраняя возможность реверса на всех скоростях. Новинкой стал и ленточный плавающий тормоз профессора В.И.Заславского.

Вертикальная бронировка выполнялась из 22-мм брони, горизонтальная - из 12-мм. Механизм поворота главной башни имел механический привод, наведение на цель пулеметной башни осуществлялось с помощью спинного упора.

Т-12, как и его предшественник Т-18, оборудовался "хвостом" - он увеличивал длину машины на 690 мм и позволял переезжать через окоп шириной до 2,65 м. Наибольший преодолеваемый угол подъема составлял 40°.

11 июля 1930 года на испытания танка прибыл наркомвоенмор тов. Ворошилов, начальник УММ тов. Халепский и нач. техуправления УММ тов. Бокис. Танк на испытаниях вел себя достойно. На твердом грунте он легко достигал скорости 26 км/ч, преодолевал окопы шириной до 2 м.

На эти испытания танк вышел с пулеметом Кольта в шаровой установке Шпагина (отечественный ДТ еще не был готов). При стрельбе из пулемета отмечалась хорошая меткость (60% пуль попало в цель). Однако были отмечены и недостатки: слетала гусеница, после 20 переключений коробка передач сбрасывала скорость, а после расходования 90 литров бензина он почему-то прекращал поступать к двигателю, хотя в баках еще оставалось примерно 130 литров. Но в целом танк признали соответствующим требованиям и рекомендован для принятия на вооружение с учетом устранения выявленных недостатков.

Одновременно артиллеристы провели экспериментальный обстрел 22-мм и 18-мм бронеплит и дали заключение о стойкости брони. Акты испытаний подписали главный инженер завода С.Н.Махонин и начальник КБ И.Н.Алексенко. По их результатам заводское КБ ГХПЗ приняло самое активное участие в доводке машины, выполнив, по существу, капитальную модернизацию исходного образца, получившего в итоге новое обозначение Т-24. Главным аргументом для столь глубокого изменения конструкции стал недостаточный запас хода Т-12.

27 марта 1930 года в Управлении механизации и моторизации РККА состоялось совещание по вопросу изготовления установочной серии Т-24 в количестве 15 единиц. Первые три Т-24 были изготовлены к концу июля 1930 года, и один из них был отправлен на сравнительные испытания с Т-12.

Первый день испытаний (24 июля 1930 года) не принес никаких неожиданностей, но и восторгов тоже. Танк вел себя почти так же как и Т-12. Через три дня было назначено испытание 45-мм пушки Соколова, которую вместе с башней переставили с Т-12, и тут случилось ЧП. 26 июля 1930 года у танка, двигавшегося по мягкому грунту с орудием и боекомплектом в 10 снарядов, вдруг загорелся двигатель. В донесении о происшествии Наркомвоенмору тов. Ворошилову этот случай описывается так: "...тов. Владимиров остановил танк, помог экипажу покинуть машину, открыл мотор и сбил 75% пламени штатным огнетушителем, после чего одел противогаз и, забравшись в моторное отделение, полностью потушил огонь песком и собственной одеждой..."

Танк был спасен, но для дальнейших испытаний был необходим его ремонт. Башня с вооружением вновь вернулась на Т-12, где орудие тоже вышло из строя. Кстати 45-мм пушка Соколова, установленная в 1930 г. в танке как временная мера, до освоения 45-мм "системы ОАТ танковой полуавтоматической пушки ГУВП образца 1925 г.", утвержденной Журналом Арткома от 18.6.1926 № 693, оказалась очень неудачной для танка, и потому оно практически не производилось (есть предположение, что было выпущено всего два 45-мм танковых орудия Соколова). Пушка же системы ОАТ осваивалась заводом №8 еще почти два года. Проектированием 57-мм гаубицы занимался П.Сячентов. Он создал для своего времени революционную конструкцию, однако заказ на ее изготовление подтвержден не был и многие технические решения, заложенные в ней, увидели свет только в 76,2-мм пушке ПС-3.

Боевая масса Т-24 составила 18,5 тонн, при этом толщина брони была 20 мм для вертикальных плит и 8,5 мм для горизонтальных, что обеспечивало защищенность от огня крупнокалиберных пулеметов на всех дистанциях. Главной башне придали цилиндрическую форму, в крыше малой появился люк с откидной крышкой. На Т-24 применили более мощный 300-сильный авиамотор М-6 отечественного производства. Ходовая часть была унифицирована с артиллерийским тягачом "Коминтерн". Силовая передача включала дисковый главный фрикцион, планетарную коробку передач, двойной дифференциал в качестве механизма поворота и простые бортовые передачи. В целом трансмиссия по конструкции агрегатов находилась на весьма высоком уровне.

Серийным производством Т-24 должны были заниматься ХПЗ и ЧТЗ. На 1930/31 год был запланирован выпуск 200 машин, но как было модно в те годы, руководством ГУВП были приняты встречные обязательства и план вырос до 300. Произвели же их много меньше - 28 шасси, 25 бронекорпусов и 26 башен, из них удалось собрать и принять госприемкой 24 танка. Почему так мало? Принято считать, что танк обладал рядом серьезных недостатков, помешавших его массовому производству, однако истина лежит, видимо, в иной плоскости. Ведь не помешала такая же масса недоработок серийному выпуску МС-1, Т-26 и т.д., почему же здесь обстояло иначе?

В фондах РГВА найдена переписка т.т. Халепского, Заславского и Ворошилова (ноябрь 1930 - февраль 1932 гг.), из которой можно понять, что глава УММ был очарован "танком ГРОТТО" (так И.Халепский именовал экспериментальный средний танк конструкции немецкого инженера Э. Гроте) и всячески восхвалял его. В частности он отмечал лучшие вооружение, плавность хода, легкость в управлении, обзор и даже... простоту изготовления этого танка по сравнению не только с Т-12/Т-24, но и с танками "...американца Кристи, которые я видел в прошлом году в Америке". При этом тов. Заславский, отвечавший за Т-24, сетовал Ворошилову на малое внимание к освоению серийного выпуска изделия ГХПЗ. А тов. Ворошилов, отвечая Заславскому, чтобы тот обходился собственными силами, интересовался у Халепского: "... когда же новый и необходимый танк (Гроте) наконец появится в частях Красной армии?" Это продолжалось практически целый год. Завод сидел без финансирования и материалов, а начальство ждало окончания испытаний танка Гроте, потом изучало и обобщало их результаты и т.д. Но танк "ТГ" принят на вооружение не был, а мощности ХПЗ уже были заняты новым заказом - освоением того самого танка Кристи, который незадолго до того был отвергнут Халепским.

Штатную 45-мм пушку Т-24 получили лишь в 1932 году, а до этого они снабжались только пулеметами (впрочем, первые танки БТ, к выпуску которых ГХПЗ приступил в 1931 году, были тоже чисто пулеметными). В войсках Т-24 использовались первоначально в качестве танков усиления, но вскоре их перевели в разряд учебных машин. Принять участие в боевых действиях им так и не довелось.

В конце 20-х - начале 30-х годов, когда отечественное танкостроение только формировалось, вырабатывались его концепции, готовились кадры, появился целый ряд оригинальных конструкций, от танкетки Т-17 до среднего "танка Гроте". В их числе находился и Т-24 - первый отечественный средний танк. На новых машинах оценивались оптимальные соотношения таких параметров, как бронирование, вооружение, скорость, проходимость маневренность и другие. Опробовались различные виды силовых передач, подвесок, гусеничных траков, отрабатывались схемы размещения и варианты установок вооружения. Буквально все делалось впервые. Естественно, что на этом этапе получить совершенные конструкции было крайне сложно, а скорее - просто невозможно. Неудивительно, что для первых отечественных танков характерными являлись такие недостатки, как ненадежная работа моторно-трансмиссионной группы, частое спадание гусениц, плохие проходимости и управляемость. В итоге в крупносерийном производстве состоял только Т-18, и нельзя сказать, что эти машины, особенно первых промышленных серий, вызывали у танкистов восторг.

Танк Т-24 сняли с производства почти сразу, так как при его эксплуатации в войсках вскрылись его технические и эксплуатационные недостатки. Тем не менее, он сыграл значительную роль в истории отечественного танкостроения. Первые проекты, первые танки и попытка их производства позволили получить изначальный опыт, без которого было бы немыслимо создание мощной танковой промышленности в СССР.

Источники: М.Павлов, И.Павлов, И.Желтов "Советские средние танки довоенного периода", Армада-Вертикаль №7, 2000;
"Танкомастер" №1, 2001;
"Моделист-Конструктор" №9, 1989
М.Свирин, А.Бескурников "Первые советские танки", Армада №1

{phocagallery view=category|categoryid=32|imagerandom=0|detail=5|limitstart=0|limitcount=19|displayname=1|displaydetail=0|displaydownload=0|bordercolor=#ffffff|imageshadow=shadow1|bordercolorhover=#cfcfcf|bgcolor=none|bgcolorhover=none|overlib=2|type=0}