 |
 |
 |
||||
| |
|
|
СЕЙЧАС НА САЙТЕЧитателей нет |
Впервые опубликовано 09.11.2011 20:12
Последняя редакция 05.02.2012 15:17
Материал читали 17384 человек
<< Пред. страница - Страница 5 из 12 - След. страница >>
Долго ли, коротко ли, прибыли мы наконец в полковую санроту. Я всеми клеточками тела чувствовал, что мой запас жизненных сил иссякает, что еще немного, и я отправлюсь в мир иной. И я действительно чуть было не отправился туда, потому что санитары отказывались нести меня на операционный стол, заявив, что я штрафник и моя рота не принадлежит полку, а всего лишь придана ему, а потому мне придется подождать, пока они «своих» обработают. Конечно, как-то возражать, противиться этому произволу у меня не было никакой возможности. Но тут один из моих ребят снял с плеча карабин, клацнул затвором и, смачно выругавшись, велел им не мешкать и нести меня, куда надо. Те, тоже слегка матерясь, покорно подхватили мои носилки, и скоро я уже был на операционном столе. Я не успел проститься со своими «ангелами-хранителями», и сейчас, к стыду своему, я не помню их имена. Но я помню их лица, помню практически всех 120 человек. Они дрались так, как мало кто дрался, и, уж поверьте, не ради славы, не ради наград. Я горжусь тем, что они, кадровые вояки, приняли меня как командира, и не по уставу, а по сути. Я шел с ними в одном боевом порядке, делил с ними все те невзгоды и нечеловеческие трудности, которые выпали на нашу долю. Хотел бы я знать, в какой степени и моя вина в том, что все они полегли там, на тверской и смоленской земле. Ну, когда предстану перед Богом, все тогда и узнаю. Операционная располагалась в обычной крестьянской избе. Изба была с маленькими окнами, низким, закопченным потолком, но просторная и хорошо натопленная. Положили меня на операционный стол, сняли окровавленную одежду и тут же наложили на лицо хлороформную маску. Прошло несколько секунд, сознание мое помутилось, но я продолжал слышать голоса врача и медсестер. Затем слышу, врач говорит: «Пинцет». Я пытаюсь сказать, что я еще в сознании, но сил нет даже губами пошевелить. Затем я почувствовал, как в меня врезается скальпель, и от жуткой, нестерпимой боли сознание мое отключилось. Вскоре я пришел в сознание и, как ни странно, чувствовал себя довольно хорошо, как после долгого, здорового сна. Не было ни головной боли, ни тошноты, что обычно человек ощущает после наркоза, и, пока лежал неподвижно, рана почти не болела. Мне было всего лишь 19 лет, от своих родителей я унаследовал отменное здоровье, к тому же я не курил и практически не пил, за исключением боевых ста грамм перед атакой, и поэтому организм мой справился и с большой потерей крови, и с обморожением, и с воздействием наркоза. Подошли две сестрички и со смехом рассказали мне, как «неприлично» вел я себя во время операции. Когда врач стал надрезать мне рану, я замычал, как бык, схватил правой рукой верх халата старшей сестры и разорвал его до пояса. Тут же от врача я узнал, что пулю под раной не нашли, но так как большого кровоизлияния нет и у меня нормальный ритм дыхания и сердцебиения, то резать в санроте меня больше не будут. Сейчас же с другими ранеными меня погрузят в грузовик, а там на железнодорожную станцию и санитарным поездом в тыл, в госпиталь. И действительно, через каких-нибудь полчаса я уже лежал в кузове полуторки, и по истерзанной войной и весной дороге нас повезли на станцию Зубцово. Никто не удосужился постелить хотя бы соломы на дно кузова, мы лежали на голых досках, и поэтому дорожная тряска приносила нам большие страдания. Всю дорогу до станции стоял стон и густой русский мат. Удивительно, как у нас часто сочетается, причем в одном человеке, и беззаветная преданность долгу, и даже жертвенность, и элементарное разгильдяйство и равнодушие. На станции Зубцово нас погрузили в двухосные вагоны-теплушки и повезли в сторону Москвы. Вот так закончилась моя первая боевая эпопея в отдельной штрафной роте 1194-го стрелкового полка 359-й дивизии на Западном фронте. |
|||
© THE RUSSIAN BATTLEFIELD, 1998 - 2023 |
Комментарии
Такой мотив, месть за убитых, скорее всего присутствовал и у НЕМЦЕВ, когда они НЕМЕЦКИМИ патронами расстреливали польских военнопленных под Катынью в ходе кровопролитного Смоленского сражения.
/katyn-revised.html
"Из воспоминаний участников всевозможных войн мы знаем, как трудно бывает перешагнуть через себя и убить сдавшегося в плен БЕЗОРУЖНОГО врага, если
этого требует сложившаяся военная ситуация. Например, невозможность конвоирования пленного в тыл. А вот если существует мотив мести за вражеские преступления, то психологически расстрелять пленного гораздо легче."
Может почитаешь это:
"В эти дни я впервые близко увидел пленных немцев, а однажды был свидетелем дикой расправы над пленными. Человек пятнадцать пленных солдат сидели на обочине дороги. Где и когда их захватили, я не знаю. Они сидели неподвижно, спиной к дороге, их стерегли два наших молодых солдатика с автоматами. Вдруг подъезжает «Виллис», и из него выскакивает офицер, как я потом случайно узнал, какой-то замполит из соседней дивизии. На ходу вынимает пистолет и с каким-то звериным рычанием направляется к пленным. Подойдя вплотную к крайнему из них, приставляет пистолет к его затылку и спускает курок. Немец падает замертво. Потом к следующему, к следующему. У него заканчивается обойма. Он быстро меняет обойму - и так он стреляет, пока все они с пробитыми черепами не легли в ряд. Немцы не молили о пощаде, не пытались бежать, не сопротивлялись. Умирали молча, как ягнята на заклании. Только в тот момент, когда замполит приставлял пистолет к затылку, каждый из них как-то съеживался и убирал голову в плечи - выстрел - и он мешком валится на бок или назад.
За день или два до этого мои ребята убили двух немцев, как только те поднялись из укрытия с поднятыми руками. Но еще за минуту до этого те немцы стреляли в нас, и их убили, можно сказать, в пылу боя. А тут происходила какая-то бойня, истребление, пусть врагов, но пленных, а потому беззащитных. Причем это не были какие-то эсэсовцы или полицаи- предатели. Это были обычные солдаты вермахта, каких я потом видел в большом количестве. Я стоял в каком-то оцепенении и с ужасом наблюдал эту сцену."
/shelkov/stranitsa-3.html
"Замполиты" и прочие выродки безнаказанно расстреливали немецких военнопленных без суда. Причём именно тем способом, каким были расстреляны поляки в Катыни.
Это не я придумал, а описал ветеран войны Михаил Шелков.
Что касается Дахау
Первый массовых казней советских военнопленных началась 27 августа 1941 года. В связи с трудностью сохранить убийства секрет, они были переведены в соседний тир на Hebertshausen. Сначала он проходил там на 4 сентября 1941 года, затем два-три раза в неделю дальнейшей executions.The тела кремировали как в Дахау [это была еще старая печь] и крематории Мюнхена, а прах на хранение в коллективные серьезной . После переходного периода, эсэсовцы были казненных сожгли в крематории в Дахау только еврейской совместной работы были использованы там, члены которого всегда были убиты спустя некоторое время. Члены этой рабочей группы была размещена в бункере и не вступают в контакт с другими заключенными Обычно вермахта не отправлять военнопленных в концентрационны х лагерях, если эти русские политических комиссаров, или активисты которой в соответствии с фюрером-Befehl бы быть выполнен после спешки.
Пожалуйста, обратите внимание, я бы appreiciate ответ на мои комментарии по электронной почте herbstolpmann@g mail.com
"Юррий" использует, какой-то интернет переводчик, отсюда и неграмотный русский. Что вы собственно хотели сказать?
Как хорошо, что у нас есть такие знающие люди, да! Сразу чувствуешь себя защищенней, веришь, что ежели супостат нагрянет, то мы ему - ух! накостыляем. Конешно! С такими-то экспертами!
Гпз это батальон.570 человек потому что 3 кухни.Пулеметная рота расчет телега.Плюс телега старшине и телега бк подвозить.Это важно.А численность состав количество взводов роли не играют.Но она должна быть типовой.Так же ка и взвод.Так же и по минометам.А 50мм должны собраны во взвод.Одинминомет+рп=телега.И так далее.
И обязательно саперное отделение.Оно должно комбату окоп копать и разминировать.Вот он не пишет тут что все заминировано было.А было у него радиостанция или нет не важно.Сообщил он что его роту один пулемет держит или нет.Какая разница.Все равно полк подойдет и развернет одну пушку и этот расчет уничтожит.
Отсюда вывод гпз батальон.Батальон-пульрота,минрот а-2взвода 50 и 82 мм и количество минометов не важно.Важно стандартный.Важно стандартный и важно один расчет=одна телега одна лошадь+расчету телега под мины.Это для 82мм минометов.Взвод 45-к.Взвод зенитных пулеметов.Максим на треноге.И так далее.
И эта гпз-батальон.Везла с собой бк на телегах.Уничтожила этот расчет мг минометами и 45-ми.Обошла 2 ротами с флангов.И саперное отделение все разминировало.И так далее по пунктам.Дать по башке этим писакам рацией и автоматами.Вместе с Иссерсоном,Шапо шниковым и Гареевым.Оптом всем.Достали уже.
The first mass executions of Soviet prisoners of war commenced on the 27th August 1941. Due to the difficulty to keep the killings secret, they were moved to the nearby shooting range at Hebertshausen. It first took place there on the 4th September 1941, followed by two to three times a week of further executions.The bodies were cremated in both at Dachau [this was still the old oven] and Munich crematoriums and the ashes deposited in a collective grave. After a transitional period the SS-men had the executed men burned in the Dachau crematorium only, a Jewish work team was used there whose members were always killed after a certain time. The members of this work team was housed in the bunker and did not come into contact with other inmates Normally the Wehrmacht did not send Prisoners of War to a concentration camps unless these Russians were Political Commissars, or Activists which according to a Führer-Befehl would be executed post haste .
Спасибо Вам, капитан Шелков!
Капитан Шелков, командир второго батальона 852-го стрелкового полка 277-й стрелковой дивизии.
Мой ВАМ поклон до самой земли.